Второе замечание касается нисходящего направления по ходу цикла, поскольку оно рассматривается как хронологическое выражение процесса проявления, заключающее в себе постепенное удаление от принципа; мы достаточно часто уже об этом говорили, чтобы не настаивать на этом вновь. Если мы еще раз упоминаем здесь эту остановку, то потому, что здесь — в связи со сказанным только что — есть достойная интереса пространственная аналогия: увеличение скорости событий по мере приближения к концу цикла можно сравнить с ускорением, которое существует при падении тяжелых тел; развитие современного человечества поистине напоминает движение тела, брошенного по склону и продвигающегося тем быстрее, чем ближе оно к низу; даже если некоторые обратные действия в противоположном направлении, в той мере, в какой они возможны, делают все немного более сложным, тем не менее, возникает очень точный образ циклического движения, взятого в его всеобщности.
Наконец, третье замечание таково: нисходящее движение проявления и, следовательно, выражаемого им цикла, осуществляющееся от позитивного или сущностного полюса существования и до его негативного или субстанциального полюса, приводит к тому, что все вещи должны принимать вид все менее и менее качественный и все более количественный; вот почему последний период цикла в особенности должен склоняться к утверждению себя как "царства количества". В конечном счете, когда мы говорим, что так должно быть со всеми вещами, то мы понимаем под этим не только тот способ, которым они рассматриваются с человеческой точки зрения, но также реальное изменение самой «среды»; каждый период истории человечества, в точности отвечающий определенному "космическому моменту", необходимо должен коррелировать с самим состоянием мира или с тем, что называют «природой» в самом обычном смысле этого слова и, более специально, с ансамблем земной среды и среды человечества, существование которого, очевидно, этой средой обусловлено. Добавим, что общее игнорирование этих изменений космического порядка есть не последняя причина непонимания профанной наукой всего того, что находится вне определенных пределов; родившаяся при весьма специальных условиях современной эпохи, сама эта наука слишком очевидно неспособна постичь иные, чем ее, условия; и даже если их предполагать существующими, то определяющая ее точка зрения устанавливает во времени «барьеры», которые так же невозможно пересечь, как невозможно близорукому видеть ясно далее некоторой дистанции; и действительно, современная и «саентистская» ментальность во всех отношениях характеризуется как настоящая "интеллектуальная близорукость". Дальнейшее наше изложение позволит лучше понять то, чем могут быть эти изменения среды, относительно которых теперь мы можем сделать замечание самого общего порядка; возможно, через это поймут, что многое из того, что сегодня рассматривается как «баснословное», вовсе не было таковым для древних и может вовсе не быть таковым и для тех, кто сохранил вместе с некоторым запасом традиционных знаний понятия, позволяющие восстановить образ "потерянного мира", равно как и предвидеть то, чем будет, по крайней мере в общих чертах, будущий мир, так как на основании тех же циклических законов, управляющих проявлением, прошлое и будущее аналогичным образом соответствуют друг другу, так что, как бы ни думал об этом обыватель, такие предвидения на самом деле совсем не являются «гаданием», но полностью покоятся на том, что мы называли качественным определением времени.
Глава 6. ПРИНЦИП ИНДИВИДУАЦИИ
Полагаем, что мы сказали достаточно о природе пространства и времени согласно нашему намерению, но нам следует еще раз вернуться к «материи», чтобы исследовать вопрос, о котором до этого еще речь не шла и который может бросить еще немного света на некоторые аспекты современного мира. Схоласты рассматривают materia как конституирующую principium individuatioras (принцип индивидуации); каково основание этого способа рассмотрения и до какого предела он оправдан? Чтобы хорошо понять, о чем идет речь, не выходя за границы нашего мира (так как здесь не обращаются ни к какому принципу трансцендентного порядка), достаточно в целом рассмотреть отношение индивидов к виду: вид в этом отношении предстает со стороны «формы» или сущности, а индивиды или же, точнее, то что их различает внутри вида, — со стороны «материи» или субстанции.[26] Не следует удивляться, принимая во внимание то, что мы сказали выше о смысле слова «эйдос», который представляет собою одновременно «форму» и «вид», и о чисто качественном характере последнего; но уместно сделать еще некоторые уточнения и, прежде всего, рассеять некоторые двусмысленности, к которым может вести терминология.
Мы уже говорили, почему слово «материя» может вызвать некоторые недоразумения; слово «форма» может их вызвать даже еще легче, потому что его обычный смысл совершенно отличен от того, который оно имело в языке схоластов; в том смысле, о котором мы говорили ранее, например, при рассмотрении формы в геометрии, следует, если пользоваться схоластической терминологией, говорить о «фигуре», а не о «форме»; но это слишком противоречило бы устоявшемуся употреблению, которое следует учитывать, если хотят быть понятыми, вот почему всякий раз, когда мы используем слово «форма» без специальной отсылки к схоластике, то мы его понимаем в обычном смысле слова. Так и происходит, когда мы говорим, что среди условий состояния существования именно форма характеризует, собственно говоря, это состояние как индивидуальное; к тому же очевидно, что вообще эта форма вовсе не обязательно должна пониматься как имеющая пространственный характер; она такова только в нашем мире, потому что она здесь сочетается с другим условием, пространством, которое принадлежит, собственно, лишь к одной области телесного проявления. Но тогда возникает следующий вопрос, не содержится ли форма, понятая таким образом, а не «материя» или, если угодно, количество, среди условий этого мира, которое представляет истинный "принцип индивидуации", поскольку индивиды таковы в силу того, что они обусловлены ею? Это означало бы непонимание того, что схоласты хотели сказать на самом деле, когда они говорили о "принципе индивидуации"; под этим они ни в коем случае не понимали того, что определяет состояние существования как индивидуальное или даже относится к этому порядку рассмотрения, который они, кажется, никогда не рассматривали; к тому же, с этой точки зрения, сам вид следует рассматривать как присущий индивидуальному порядку, так как он не является трансцендентным по отношению к состоянию, определенному таким образом, и мы даже можем добавить, что в соответствии с геометрическим представлением о состояниях существования, о котором мы говорили в другом месте, вся иерархия родов должна рассматриваться как простирающаяся горизонтально, а не вертикально.
26
Следует отметить, что здесь возникает, по крайней мере по видимости, определенная трудность: в иерархии родов, если в ней рассматривают отношение определенного рода к другому, менее общему роду, который является его видом, то первый играет роль «материи», а второй — «формы»; следовательно, на первый взгляд отношение здесь представляется в противоположном смысле, но в реальности оно несравнимо с отношением вида и индивидов; к тому же оно рассматривается с чисто логической точки зрения, как отношение предмета и свойства, первого как обозначения рода, а второго как "специфического отличия".