Рубанувший по воздуху перед собой Микула отогнал отправившего меня в нокдаун противника и замер над моей бренной тушкой. Замер, полуокруженный четырьмя эстами с кольями в руках, пока не решающимися атаковать. Короткой паузой я воспользовался, чтобы осмотреться, и глухо ругнулся сквозь зубы. Чудины, напавшие на конвой с хвоста, уже набросились на прикрывающих арбалетчиков сержантов, на моих глазах свалив коня одного из полубратьев, всадив в грудь животного сразу два кола. Орденские же стрелки перенацелились на атаковавших их эстов, а из щитов, прикрывающих их спины, торчит уже по одной, а то и по две стрелы. Самый же неудачливый арбалетчик распластался на земле с пробившей горло стрелой, застряв одной ногой в стремени. Зато бежавшие к Дитриху чудины замедлились из-за нашей с Микулой атаки, позволив трем сержантам успеть прорваться к оруженосцу и прикрыть его щитами.
Вроде не все так плохо…
Я поднялся на ноги одновременно с началом атаки копейщиков, налетевших на северянина. Одновременно два укола в щит его даже не пошатнули, атаку третьего ворога (у которого из кола торчит внушительный заостренный штырь) порубежник умело парировал ударом клинка. А вот четвертый выродок уже крутанул свое дреколье, готовый приложить им сбоку по голове Микулы – точно так же, как несколько мгновений назад приложил мне самому.
– Получай!
Перехватив меч за лезвие, я метнул его с шести шагов, словно дротик, чуть наклонив к земле, и острие клинка вонзилось в живот моего обидчика, не дав ему оглушить друга. Секундой спустя вырвав из ножен и кинжал, я перехватил его за лезвие и тоже бросил. Только в этот раз угодил рукоятью куда-то в район рта эста с полукопьем, но все же сумев ошеломить его. Понадеявшись успеть, я ринулся к дезориентированному врагу с одним лишь щитом, в то время как Микула обрушился на оставшуюся пару чудинов с неотвратимостью штормовой волны.
Шаг, другой, третий! Но мой отчаянный рывок к эсту за время форы, подаренной неудачным броском, не имеет успеха: враг вовремя опомнился и выставил прямо перед собой кол со штырем. После чего отступил назад на два шага, оскалив рот в гримасе ярости… Замер на мгновение и я, прикрывшись щитом. А после рванул в сторону к сраженному собственным мечом эсту, одновременно уходя от укола врага.
Еще три шага – и я падаю на колени рядом с убитым, прикрывшись щитом и одновременно с тем сомкнув пальцы на рукояти клинка, торчащего из живота бьющегося в конвульсиях эста…
Удар!
– Твою же ж…
Противник, недолго думая, атаковал, вложив всю силу и вес тела в укол, и узкий штырь его полукопья просадил не столь уж и толстую доску защиты насквозь. Он впился в бицепс левой и заставил меня зашипеть одновременно и от боли, и от ужаса. Столбняк ведь могу подхватить на раз-два! Но заполонивший душу страх разжег и ярость, словно порыв ветра жаркое пламя, и, освободив меч, я одновременно с тем рванул щит влево, вставая на ноги. Бицепс, в котором застрял штырь, обожгло острой болью, и пелена ярости окончательно затмила мой взгляд, толкнув к безоружному противнику, от неожиданности выпустившему древко полукопья.
В следующий миг срубленная голова чудина подлетела вверх, а я, стряхнув с руки щит вместе с вражеским оружием, бешено зарычал и ринулся на тех эстов, что прижали сержантов и Дитриха.
Глава 4
– Сдохни!
Гневный выкрик совпадает с рубящим ударом моего меча, но в горячке я поспешил и атаковал издалека. Однако острие клинка все одно достало шею развернутого ко мне спиной эста с колом, перехватив тому шейные позвонки. Он рухнул вначале на колени, пару секунд спустя распластавшись на животе, а его товарищ успел только развернуться ко мне да поднять перед собой древко полукопья со штырем, близнецом оружия, меня ранившего. Отдернуть его назад и обратить против меня, отогнать неожиданно появившегося в тылу врага чудину не хватило времени – воздев меч над головой, я со всей силы рубанул сверху вниз, вложив в удар всю свою ярость и боль. Отвесно рухнувший клинок перерубил дерево и наискосок рассек грудину моего противника.
– А-а-а-а-а!!!
На мгновение потеряв равновесие, поскользнувшись в жидкой грязи, в следующую секунду я бросился к третьему врагу, яростно закричав. И все-таки упал на дорогу уже всем телом, наступив правой стопой в вязкую жижу, в коей она и завязла, и чересчур резко дернувшись вперед. Зато ударивший мне навстречу кол, коим эст лихо крутанул в воздухе перед собой, лишь просвистел над моей головой, разминувшись с ней на считаные сантиметры.