Они соединили сильную команду, что хотела разрушить и стереть их секту.
Птицы летали сверху, и Амалия увидела красивый пляж, у которого они причалили. Белый песок и серебристые камни переходили в тропические деревья, что были высокими, пригибались от белых цветов и оранжевых плодов.
Ее глаза расширились. Такое она еще не видела.
Отец Мардук прошел мимо них к пристани.
— Соединишь цепи, брат Дюрик? Я не хочу повторения их сцены.
Она охнула, когда ее оттащили от Килана и сковали руки за спиной. Они не старались обращаться с ней нежно, грубые руки впивались в ее кожу. Ее поставили на колени.
Она вскрикнула, когда за ее волосы дернули, чтобы она подняла голову, и ошейник соединились с цепями на запястьях. Поза была неловкой, и она так не могла дать отпор.
С красным лицом она оглянулась. С ним поступили так же. Их толкнули к трапу, а оттуда по деревянной пристани отвели в тихую деревушку.
Когда они смогли шептаться, Амалия задела плечом руку Килана.
— Нам нужно сбежать.
Он кивнул, но взглянул на отца Мардука, что шел во главе.
— Не с этими ошейниками. Они подавляют твою магию и мою способность обращаться, — сказал он, и она невольно представила его зверем. Арос показывал ей как-то, и момент был поразительным.
— Я думаю о плане. Дам знать, когда наступит время. Все будет хорошо, пока мы вместе.
Она недовольно вздохнула.
— В том и дело. Вряд ли они дадут нам оставаться вместе.
— Терпение, — сказал Килан. — Боги могут врать, но пророчества нам помогут.
Она вскинула бровь.
— Ты веришь тому, что сказали? Я — нет.
— Верю, — сказал он.
Она не доверяла остальным, но что-то в ней хотело верить ему. Импульсивные действия еще до добра не доводили.
Хоть она пыталась это понять, ведь Килан был чужаком, она могла поклясться, что они были вместе каждый день с рождения. Их связь была глубже душ. Это было написано на звездах.
— Ладно, — сказала она. — Но мне это не нравится.
— И мне. Наши действия ограничены. Чтобы выжить, нужно пройти это, — он понизил голос. — Мой народ не успокоится, пока не отомстит за меня и моего отца.
Эти слова придавали надежду. Она кивнула.
Жители стояли по бокам, смотрели в тишине на Амалию и Килана. Девочка указала на Амалию и заговорила, но ее мать шикнула на нее. Она утащила девочку в дом и тихо закрыла дверь. И тогда Амалия со страхом поняла, что люди этой деревни боятся монахов.
Она не была удивлена. Она знала, что они могут — как разрушают.
Ее желудок громко заурчал, она облизнула сухие губы. Они почти ничего не ели. Но голод ее почти не беспокоил. Зачем им кормить ее, если они хотят принести ее в жертву? Она стиснула зубы. Она не понимала одержимость богами, что не показывались уже более двух веков.
И с чего смерть мага должна их вернуть?
Мир двигался дальше от старых практик и верований. Будет чудом, где старые боги вернуться, чтобы вернуть миру изначальную роскошь.
Древние тексты и Хранители говорили, что раньше мир был раем. Было много еды для всех, и разные народы жили в гармонии. Для Амалии это звучало как сказка. Но теперь она нашла своего Хранителя и стала задумываться, возможно ли такое.
Вся империя ждала их возвращения.
Она посмотрела на небо.
Им нужно только сбежать.
8
Арос спустился по лестнице Зала древности. Пот проступил на его лбу, он всю ночь изучал древние свитки. Теперь он опаздывал на ритуалы.
Он был в черном, как и все ученые, он сжал воротник и замедлился в конце лестницы, переводя дыхание. Скользкие полы выставляли ученых дураками, когда те поскальзывались и шлепались.
Зазвонил колокол на башне, солнце садилось, и его было видно в арки вокруг комнаты. Он вышел наружу, бледное солнце опускалось за горизонт среди оранжевого и лилового.
— Арос, — позвал Хельги с вершины каменной лестницы. Сколько было видно, в окрестностях были черные плащи. Солдаты меча и смекалки, они были армией короля Харека, правителя племен Волков.
— Скорее, братишка, — сказал Магнус, смеясь.
Арос скривился. Он терпеть не мог, когда его братья, Магнус и Хельги, звали его так при всех. Парни смеялись, пока он спускался. Он проигнорировал их, прошел мимо к своим братьям.
Они были такими высокими, но с короткими светлыми волосами. Арос оставил волосы длинными и убирал их назад, как отец.
Магнус сжал его плечо, они пошли по площади к городу. Они миновали арку и врата с видом на каменные улицы Жоранна.
— Зачем мы уходим? — спросил Арос, задержавшись у ворот.
Хельги и Магнус хитро улыбнулись и взяли его за руку.
— Тебе пора стать мужчиной, братишка, — сказал Магнус.
— Это твои именины, мы отпразднуем, — посмеивался Хельги.
Щеки Ароса пылали.
— Что вы задумали? Ритуалы ночью.
— О, ты так переживаешь из-за пустяков, все время учишься, — сказал Хельги. — Ритуалы подождут. Поверь, как только ты увидишь, что мы задумали, ты будешь готов.
— И сосредоточен, — хихикал Магнус.
Арос сглотнул, посмотрел на небо, где опускалось солнце. После заката у него будет только пара часов, и префекты придут за ним. Конечно, они не переживали. Их ритуалы были в прошлом году.
Он вздохнул и пошел с ними по людным улицам с торговцами и местными в тяжелых плащах и мехах. Они добрались до высокого здания с белыми ставнями и красными стенами.
Он посмотрел на высоту и женщин почти без одежды в окнах.
Он побледнел.
— Что это за место?
Хельги подтолкнул его к двери, что открыла женщина постарше с белыми волосами красными губами и сияющей пудрой на пухлой груди.
— Добро пожаловать к Алмазным дамам, — сказал Магнус.
Вид и запах ошеломили Ароса, он переступил порог и сразу узнал бордель. Он повернулся и попытался миновать братьев.
— Нет, — сказал он. — Я не хочу быть здесь. Мама будет в ужасе.
Хельги рассмеялся.
— Не будь ребенком. Ты уже мужчина. Хватит переживать, что скажет мама.
Он толкнул Хельги.
— Я ей передам потом.
Хельги прищурился.
— Думаешь, твоей маме есть дело, лежал ли ты с женщиной? Мы Волки, а не дети. Это настоящий ритуал, Арос. Ты все еще страдаешь по той девчонке, — сказал он, Арос стиснул зубы от этих слов. — Она убежала. Если бы она переживала за тебя, то осталась бы. Хватит думать о ней, найди себе настоящую женщину, Волк.
Арос сжался и опустил взгляд от стыда, что душил его.
Она не убежала.
Так думали в Беруфелле, но из-за него. Она не ушла без вести, она не использовала их, убежав в другое место. Ему было больно думать, что люди верили этой лжи.
Амалия была доброй, она не могла предать.
Они должны были ненавидеть его.
Он продал ее монахам не за деньги, а за благословление богов. Они поверили, что он приведет ее. Он не знал, зачем, но вина, что он отдал ее на смерть, будет терзать его до смерти.
Но он сделал это не зря. И все же дни шли, его сердце было разбитым, он все время вспоминал ее улыбку, но забывал причину.
— Идем, — сказал Магнус.
Хельги посерьезнел, но Арос видел по его глазам, что браться просто заботились о нем. Им надоело видеть, как он страдает из-за потери любимой.
Кивнув, он позволил повернуть его к красавицам Жоранна.
Запах благовоний ударил по носу, тусклый свет факела и свечей бросал пляшущие тени на лица куртизанок, что стояли у лестницы и ждали, кого выберут. Длинные волосы, светлые и темные, короткие. Он замечал лишь их большие груди и тугие корсеты, что подчеркивали силуэт.
Он сглотнул. Он никогда еще так не нервничал. Было слишком жарко для зимы. Он хотел снять плащ, но тот был его щитом, слоем защиты между ним и улыбающимися женщинами.
Его сердце ёкнуло, девушка взяла его за руку, улыбка очаровывала.