— Он дал ее им. Дал ее тебе.
14
На посту было тихо. Другие драконы спали в загоне, и Килан сидел, прижавшись спиной к стене, пытаясь придумать план. Он был заперт в загоне как зверь.
Его руки не были скованы. Он провел пальцами по волосам, тряхнул головой, думая о том, что задумал отец Мардук.
Он и Амалия нужны были монахам, чтобы попасть в Кьёс. Они могли попасть прямо к цели. Но если их ошейники не снимут, они будут бесполезны и не смогут остановить разрушение родины.
Он встал, обошел маленький загон. Если он станет драконом, будет тесно. После того, как отец Мардук подавил его, он переживал, что будет дальше.
А если монах заставит его навредить Амалии? Он сможет противостоять?
Он думал, что сможет, но ошейник был силен.
Килан сжал кулак. Он найдет способ стать сильнее.
Тихий хруст сена на полу загона встревожил Килана. Он ощущал запах.
— Брат Даган, — сказал он, и старик появился перед прутьями. Он открыл руки. — Если вы хотите помочь мне и Амалии, я буду рад.
Брат Даган стоял там с нечитаемым лицом. Он вытащил из кармана на бедре флягу и отдал Килану меж прутьев.
Он настороженно смотрел на контейнер, растерянно посмотрел в бледные глаза монаха. На миг он показался знакомым. Хоть его кожа была старой, а волосы — длинными и белыми, что-то в нем напоминало Килану о детстве. О приятном.
Эти чувства придали ему смелости взять флягу.
Брат Даган сжал запястье Килана на миг, заглянул в его глаза. Тишина была густой и напряженной.
Монах кивнул и отпустил.
Килан хмуро провожал его взглядом, тот покинул загоны без слов.
В одиночестве он рассмотрел флягу. Запах был таким же, что и у зелья, что он дал Амалии в лагере.
Это дало ей некий дар. Может, он получит силы, чтобы вырваться из цепей и ошейника.
Он выпил, удивился сладкому вкусу. Он густо стекал по горлу, наполнял его желудок теплом.
Его руки стали тяжелыми, все расплылось. Он отпрянул и сел на сено. Как и Амалия, он уснул, и он не знал, откроются ли его глаза снова.
Килан проснулся от треска молнии. Он лежал на поле белых цветов, что были мягкими под его телом. Он скользил ладонями по их лепесткам.
Небо снова озарила молния.
«Отлично, будет буря».
Он поежился от холодного ветра и сел, потирая открытые руки. Он был без рубахи, он понял, что был без ошейника. И цепи на лодыжках пропали.
Пропали.
Он встал и убрал волосы назад, поражаясь.
Он был свободен.
То, что брат Даган дал ему, было лучше, чем он представлял. Но как долго это продлится?
Его плечи опустились. Он вспомнил, что не может тут задерживаться. Ему нужно было вернуться и спасти Амалию от религиозных фанатиков.
Она была всем, и он не уймется, пока они не будут вместе. Гром и молния не успокаивали его разум, тревога бурлила в его венах. Его духовная руна пропала.
Но зверь внутри не был мертв.
Это точно.
Он ревел в его душе и хотел освободиться.
Килан не игнорировал зов, магию в нем. Это был его шанс снова полететь.
Его глаза сияли, он всей силой ударил по земле, прыгнул в воздух над головами монахов, что привели его сюда умирать.
Древняя магия заполнила его, шипела в его коже и костях. Зверь радостно завопил, и Килан терпел боль, ощущая радость, меняя облик и ломая оковы, что делали его узником.
Воздух был влажным, капли дождя падали на его черную чешую, он глубоко вдохнул.
Он летел над красивым пейзажем, сердце наполнялось гордостью. Он не был питомцем, его народ и драконы не были ими. Они были существами, которым была дана высшая сила — правители древних цивилизаций и павших империй.
И Килан был выше всех.
Он был рожден защищать и любить наследницу Эрани, он выпустил бурю огня в небо и поклялся, что ничто не помешает ему спасти ее и порабощенных драконов.
Его сердце колотилось, когда другой дракон появился рядом с ним.
Он посмотрел на нового дракона оранжевым глазом.
Они не могли говорить в облике дракона, но члены одного клана могли общаться мыслями. Килан решил попробовать.
— Вечер, брат, — сказал он. — Килан из Регарда.
Дракон кивнул ему и улетел вперед.
— Мури, — сказал он низким голосом, похожим на его отца. — Из Эрани.
Тело Килана задрожало, и он полетел догонять Мури.
— Ты мой предок, — он был поражен. Он знал это имя. Он знал истории о Саскии и Мури, последней паре дракона и мага.
Мури посмотрел на него.
— Предок?
Килан замер. Как он мог объяснить, что он из будущего? Он даже не был уверен, что это сон, а не путешествие в прошлое. Он посмотрел на поразительный пейзаж, на горизонт с горами и башнями.
Он знал без сомнения, что видит империю Эрани, их города света и магии. Здания были большими, с балконами и куполами. Драконы летали в воздухе с цветными знаменами Эрани. Это был дар.
— Да, — он решил сказать правду.
Брат Даган не зря дал ему увидеть этот мир. Он не будет портить шанс.
— Из другого времени, где наш народ выгнали из Кьёс и оставили бродить по миру людей и Волков, как потерянных детей.
Мури помчался быстро к земле. Килан старался поспевать, падая с неба черной звездой.
Они опустились, Мури стал человеком и скрестил руки на широкой груди.
Килан заерзал и встал перед ним. Он был высоким, выше многих, но Мури возвышался над ним, заставляя его ощущать себя маленьким.
Он сглотнул, смутившись, но присмотрелся и видел сходство. Мури и его отец могли быть братьями.
— Расскажи о другом времени, — потребовал Мури, голос был ниже, чем при мысленном разговоре.
Килан почесал подбородок.
— Думаю, я из будущего. Кьёс разрушило Братство, и кланы или убили, или прогнали в другие королевства. Я из клана Регард, как и вы.
Мури нахмурился и опустил руки.
— Кто ты? — спросил он, скептически глядя на Килана.
— Килан, сын Даввина, сын Жарла, сын Борра, сын Хеймдала и так далек, — сказал он. — Наш род долгий. И мы боремся за дом.
Мури встал перед Киланом, постукивал по губам, разглядывая его.
— Должен признать, нелепее я еще ничего не видел, — сказал Мури. — Но я тебе верю, юный дракон. Душа моей души. Плоть от плоти. И я чую, что ты говоришь правду. Это удивляет и пугает меня.
— Я — Хранитель нашего рода, — сказал Килан и показал метку на шее.
— Выглядит похоже, — осторожно сказал Мури. Он похлопал Килана по плечу. — Я кое-что тебе покажу.
Килан обрадовался.
— Да, — согласился он, и Мури взлетел.
Он улыбнулся, пошел следом, но все почернело, и его вырвало оттуда.
В настоящее.
В загон… где отец Мардук стоял над ним.
15
Когда они вернулись из Оазиса, брат Даган отвел ее в теплую комнату. Ей нужно было столько всего обдумать, что она едва замечала, что вокруг.
Порыв горячего воздуха ласкал ее лицо, отвлек от жутких мыслей. Ароматная свеча и масла, которые слуги налили в воду, примешивались к теплу.
Отец Мардук вошел в комнату, и она оглянулась через плечо, боясь говорить. Теперь она даже боялась смотреть ему в глаза.
— Я пришел проверить, что с тобой хорошо обращаются.
Она отвела взгляд.
— К чему все это?
Отец Мардук скрыл руки за спиной.
— Я не собирался тебя убивать, — сказал он рядом с ее ухом. — Ты дороже всех магов, то мы принесли в жертву. И с тобой будут соответственно обходиться.
Она понимала, что он хотел защитить себя и отомстить родным.
Качая головой, она повернулась к воде, в которую хотелось погрузиться и смыть грязь.
— Ты — богиня, достойная поклонения и хвалы.
Она закрыла глаза, стараясь не думать о полученных знаниях. Она молилась, чтобы он не умел читать ее мысли. Брат Даган просил скрывать их встречу. Она не хотела предавать его и его доброту.