— Вот оно, то самое слово, — перебил Микаель. — Репутация. Уважение. На мой взгляд, чаще всего человек боится не потери материальных вещей, а связанных с этим негативных впечатлений.
Он сбросил скорость и пристроился за «мерседесом» с немецкими номерами и туристическим трейлером-прицепом, который невесть зачем очутился в зимней Норвегии.
Томми отнюдь не радовался предстоящему. Сидеть напротив человека, который задолжал деньги — это все-таки чересчур. В налоговом ведомстве должников держали на расстоянии, в случае необходимости прибегая к телефонному разговору. А личная встреча — совсем другое дело.
Микаель между тем продолжал рассуждать:
— Страх — просто чувство, одно из многих. Еще, например, есть любовь, ненависть, удивление, уверенность. — Он повел рукой. — Чтобы играть на них и найти аргументы, которые подведут нашего должника к нужной нам сильной эмоциональной реакции, мы должны располагать информацией.
Томми смотрел в окно. Они подъезжали к круговой развязке-эстакаде. Внизу проступали очертания приметного плоского здания оперного театра в районе Бьёрвика.
— Но тут есть большая разница, — продолжал Микаель. — Можно угрожать жуткими штрафами, пачками счетов и выписок, и некоторых это не тронет ни капельки. Но стоит пригрозить им душевной болью — и они сделают что угодно, лишь бы ее избежать. — Он снова взмахнул рукой. — Как раз это и лежит в основе нашей концепции. Мы собираем даже самую незначительную информацию о клиенте только с одной целью — определить его слабое место, выяснить, на какие кнопки надо нажать, чтобы получить максимально эффективный результат. Для одного достаточно, чтоб в его дверь постучал человек в шлеме и форменной кожаной куртке, для другого надо раздобыть подробную информацию о разных сторонах его жизни. Помни, должники уже втянуты в эту игру: они уже встречались с кредиторами. — Он усмехнулся. — Но не с нами.
— У кого ты купил это долговое обязательство?
— Это? У моего приятеля, Пера Улава Древдала. Ты его видел — он был у нас в офисе вчера вечером.
— Мы так и будем работать?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто выкупать долговые обязательства…
— Черт побери, Томми! Естественно, так и будем. Наша задача — скупать, неважно у кого, долговые обязательства, на которых можно заработать. Разница между Пером Улавом и «ДЭ» лишь в том, что он — частное лицо, продающее обязательства частного же лица, а компания, занимающаяся кредитными картами, предлагает целый портфель невыплаченных долгов. Объемы разные, но принцип один и тот же.
На карте навигатора GPS появился красный кружок — место, куда они направлялись. Миновав Ботанический сад, Микаель свернул в одну из боковых улиц, проехал метров пятьдесят, припарковался вторым рядом возле голубого фургончика, заглушил мотор и поднял ручник.
Томми открыл дверцу, но, перед тем как выйти из машины, обернулся:
— А что это за долговое обязательство?
— Аренда автомобиля.
Микаель вышел, достал с заднего сиденья кейс. Томми ждал на тротуаре. Фары автомобиля трижды мигнули, когда Микаель активировал центральный замок.
Оба смерили взглядом серую четырехэтажку, которая возвышалась перед ними. Солнце стояло низко, и соседние дома отбрасывали длинные тени.
— Что он за человек?
— Расслабься, — отозвался Микаель, — просто смотри и слушай, а я покажу тебе, как это делается.
Из подъезда вышел паренек в черной шапке и пуховике, и они шагнули внутрь.
Холодно, почти как на улице. Под ногами хрустел песок. Наверх вела широкая лестница. Стертые ступеньки прогнулись дугой.
— Какой этаж? — спросил Томми.
— Третий.
— Ты уверен, что дома кто-то есть?
— Я звонил час назад, они были дома, — ответил Микаель.
— Ты сказал, кто ты такой?
— Нет.
Микаель двинулся вверх по лестнице. Томми за ним. На каждую площадку выходили четыре квартиры, многие двери без таблички с именем жильца.
Они поднялись на третий этаж, никого не встретив по дороге. На двух дверях поблескивали латунные таблички. Микаель изучил их и покачал головой.
— Одна из этих. — Он показал на двери без табличек.
Он достал из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу, развернул, пробежал глазами, затем сложил и спрятал. После чего трижды громко постучал в ближайшую дверь. Томми затаил дыхание, прислушался. Из квартиры доносились приглушенные звуки.
Дверь приоткрылась, выпустив волну влажного тепла. В щелку высунулась женская голова, испуганные голубые глаза посмотрели на них — сначала на одного, потом на другого.
— Анна Мидтгорд? — спросил Микаель.
— Да… — ответила она тихо и осторожно.
— Мы из инкассовой компании «Глобал кэпитал», — улыбнулся он. — Хотели бы с вами побеседовать.
Женщина открыла дверь пошире.
— Что вам нужно?
— Речь идет о неоплаченном счете. Можно войти на минуточку?
Она тряхнула черными кудряшками и повторила:
— Что вам нужно?
— Речь идет о неоплаченном счете за автомобиль, который вы арендовали у фирмы «Тонсенхаген» чуть больше шести месяцев назад, — сказал Микаель. Он улыбался, а голос звучал с энтузиазмом назойливого продавца пылесосов. — На семьдесят пять тысяч крон.
Этажом выше открылась дверь. Кто-то вышел из квартиры.
— Но я с ними не так давно разговаривала, — еле слышно сказала женщина и снова тряхнула кудряшками.
— Можно нам войти?
— Нет, я…
Сверху спускался пожилой мужчина. Мимоходом он остановил взгляд на двух хорошо одетых молодых людях. Анна Мидтгорд исчезла в недрах квартиры и потянула дверь на себя.
— Анна Мидтгорд, мы хотим помочь вам найти приемлемое решение проблемы. Вы должны с нами переговорить.
Они услышали, как она набросила на дверь цепочку. В щелку Томми увидел блеск металла.
— Анна Мидтгорд? — Микаель стоял в той же позе, с той же улыбкой на лице.
— Да… — Ответ был еле слышен.
— Теперь вы должны эту сумму нам, и я уверен, что вы сами хотите с нами договориться.
Она по-прежнему слушала его, не захлопывая дверь. Томми отметил, что дышит она тяжело. Он прикусил губу. Отвратительное ощущение — стоять здесь, перед испуганной немолодой женщиной по ту сторону двери.
— И знаете почему? — продолжал Микаель.
Она не ответила.
— Анна… — Он глубоко вздохнул, будто совсем не хотел говорить то, что сейчас скажет. — Мы знаем, что ваш гражданский муж Улав Стиэ умер незадолго до того, как вы взяли в аренду автомобиль. И у вас большие сложности с его бывшей женой. Из-за того, что вы, Анна, забрали себе всю обстановку его дома в Гамлестёлене, уезд Этнедал. Как мы слышали, это немало. В том числе антиквариата на десятки тысяч… По крайней мере, так утверждает Маргрета, бывшая жена Улава. Она все интересовалась, знаем ли мы, где вы теперь проживаете.
Цепочка звякнула, дверь распахнулась. Анна Мидтгорд стояла в проеме, бледная как полотно.
Микаель развел руками:
— Мы просто хотим поговорить…
Губы ее превратились в тонкую черточку. На ней была узкая черная юбка, прикрывавшая колени.
— Это не… каким образом… да вы понятия не имеете! Вы… — Она огляделась, видимо опасаясь чужих ушей.
— Мы не хотим добавлять вам проблем, Анна. — Микаель сделал шаг вперед. — Но семьдесят пять тысяч для нас большие деньги, и все, о чем мы просим, — поговорить и прийти к соглашению. Давайте сядем, потолкуем и выработаем разумный план погашения долга. Мы, между прочим, нисколько не заинтересованы в том, чтобы сообщать что-либо Маргрете или кому другому. Но, — Микаель глянул по сторонам, — вашим соседям знать об этом и вовсе не следует.
Анна Мидтгорд нерешительно посторонилась. Следом за Микаелем Томми прошел в современную, просто обставленную гостиную: белые стены и потолок, мебели немного, но сплошь новая и дорогая.