Между двумя небольшими красными диванами стеклянный столик. Напротив — большой плоский телевизор. Несколько стальных статуэток высотой сантиметров тридцать расставлены на полу возле цветных ваз. На столе еще одна ваза — с белыми и желтыми тюльпанами.
Анна Мидтгорд остановилась посреди гостиной, выжидательно глядя на них.
— Очень элегантно, — произнес Микаель. — Можно присесть?
Не дожидаясь ответа, он шагнул к одному из диванов и сел. Томми не сдвинулся с места.
— У меня нет семидесяти пяти тысяч, — сказала она, — и я много раз говорила об этом прокатной фирме.
Микаель медленно кивнул, словно был на ее стороне. Потом бросил взгляд на часы.
— Мы не отнимем у вас много времени, Анна. Мы надеемся быстро прийти к соглашению. Расплатитесь с нами, и мы не станем вас более обременять. В противном случае… — он сцепил пальцы и подался вперед, — придется использовать известную нам информацию.
Анна Мидтгорд недоверчиво покачала головой.
— Ваш сын был с вами, не так ли? Когда вы вывозили имущество из дома Улава.
— Боже мой. — Она прикрыла ладонью рот.
— Сколько у вас наличных? — спросил Микаель. — Сколько вы можете уплатить здесь и сейчас?
Она отошла к креслу у стены и села, наклонясь вперед, словно у нее болел живот.
— Стиан… — прошептала она. — Не трогайте Стиана.
Томми повернулся к Микаелю:
— Микаель, я…
— Заткнись! — выкрикнул Микаель. Совершенно неожиданно он вскочил, подошел к Анне Мидтгорд, которая так и сидела согнувшись. — Давайте не будем доводить дело до крайности. Мы только хотим получить долг.
Она подняла на него глаза.
— Сколько у вас есть?
— Несколько тысяч…
Микаель повернулся вполоборота к Томми и победно улыбнулся.
Томми медленно покачал головой.
— Только не впутывайте сюда Стиана, — тихо сказала Анна Мидтгорд. — У него и так хватает неприятностей.
— Надеюсь, это не понадобится, — ответил Микаель. — Несите деньги, и договоримся об остальной сумме.
30
— Клубный сандвич и лимонад, — сказал Томми и отложил меню.
Они только что закончили рабочий день и решили перекусить вместе в «КонСенцо», ресторанчике на площади Солли-плас, недалеко от офиса.
Микаель взглянул на официанта.
— Он вечно заказывает одно и то же. Вот скука, верно?
Шутить официант был не расположен. Он уставился в свой блокнот и пробубнил:
— А вы что будете?
Микаель посмотрел в меню:
— Дайте взглянуть… Сегодня я, пожалуй, попробую… — Он медленно провел пальцем по странице. — Может, вы что-то посоветуете?
— Нет, — отрезал официант.
Микаель закатил глаза, захлопнул меню, отдал его официанту:
— Мне тоже сандвич и лимонад, пожалуйста.
Официант что-то черкнул в блокноте, взял меню и удалился.
— Не понимает, что я деньги тут оставляю, — сказал Микаель, достаточно громко, чтобы он услышал.
— Да черт с ним, — ответил Томми.
Взял из подставки зубочистку, снял с нее целлофан.
Микаель пристально посмотрел на него:
— Значит, по-твоему, я вчера обошелся с ней слишком круто?
Томми вертел зубочистку в пальцах.
— Не знаю.
— Да нет, знаешь, — сказал Микаель. — Я видел, ты ее жалел, так ведь?
Томми пожал плечами.
— Как ты думаешь, Томми, на чем они играют, наши должники? Думаешь, они в самом деле так невинны, как стараются выглядеть?
— Я видел только, как она реагировала, когда ты назвал имя ее сына. Может, тут есть что-то, о чем мы не…
— А ты мягкосердечный сукин сын, — усмехнулся Микаель.
— Мать твою, откуда ты все это выкопал про нее?
— Сначала задействовал нашу систему, а потом сделал несколько телефонных звонков. Ну и бывшая жена ее сожителя кое-что добавила.
— Сожитель же мертв. — Томми покачал головой.
— Но ненависть до сих пор жива. Эти брошенки — просто золотое дно. Ты даже не представляешь, сколько интересного оказалось на столе начальника управления по экономическим преступлениям именно благодаря тому, что разъяренные бывшие жены хотели достать своих бывших мужей.
Томми бросил взгляд на человека, который только что занял место позади Микаеля и теперь сидел, глядя на край стола. Казалось, этот бородатый длинноволосый араб подсматривает исподтишка. Томми опять покачал головой. Наверное, ему померещилось.
— Да что ты знаешь об управлении по экономическим преступлениям? — Томми отложил так и не использованную зубочистку. — Небось понятия не имеешь, с какими делами там работают.
Появился официант с подносом. Поставил на стол бокалы, бутылки с лимонадом и снова исчез.
— Да уж знаю, — улыбнулся Микаель. — Один мой приятель работал там какое-то время.
— Вот как?
Микаель побарабанил пальцами по столу.
— Действуй, как я показал, Томми. Скоро откроем колл-центр — и вперед.
— Мне понравились люди, проходившие сегодня собеседование.
— Ну и прекрасно, — ответил Микаель. — Теперь это твоя епархия. Я предоставил тебе возможность. Набирай народ и учи. Сделать из них дельных работников — твоя задача.
— Я понял.
— Обеспечь мне результат, и я тебе слова не скажу.
Томми подался вперед и понизил голос:
— У тебя за спиной странный хмырь. Голову даю на отсечение, этот сукин сын сидит и подслушивает. — Томми усмехнулся и добавил: — Только не оборачивайся.
На лице у Микаеля возникла вопросительная улыбка:
— Кто он?
— Понятия не имею. Приезжий какой-то.
Томми пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на бородатого араба с кривым носом.
Микаель взял бутылку, налил себе лимонаду. Томми последовал его примеру. Поставив бутылку на стол, он снова наклонился к Микаелю и, стараясь спрятаться от араба, прошептал:
— Чистый пират с виду! — Томми чуть не захихикал. — Борода, длинные волосы, сломанный нос. Не хватает только черной повязки на глазу.
Микаель резко обернулся и в упор посмотрел на незнакомца.
— Не надо, — прошептал Томми и отпил глоток лимонада.
Вдруг они услышали, как отодвигается стул, иностранец резко встал, быстрыми большими шагами направился к двери, распахнул ее и исчез.
Томми и Микаель увидели только его спину. По зебре он пересек улицу и свернул за угол, на Фрогнервейен.
— Ты его напугал, — сказал Томми.
— Ну и тип, черт побери! — Микаель покачал головой.
31
Саид спешил по улице и не замедлял шага, пока не очутился возле кафе, где бывал раньше. Зашел и заказал чашку чая.
Час назад он стоял у входа в здание, где находится офис «Глобал кэпитал». Планировал дождаться, когда выйдет один из тех двоих, проследить, где он живет, и на другой день проследить за вторым. А они вдруг вышли вместе. Лица были знакомы ему по фотографиям из Интернета. Он прошагал за ними несколько сотен метров, пока оба не исчезли в ресторане.
Правда, сесть за соседний столик и подслушать разговор — чистейшая глупость. Тем более что в потоке норвежских слов он ничего разобрать не смог.
Саид расплатился, взял свой чай и устроился на лавке у окна с видом на улицу.
Эти двое сидели там и насмехались над ним. Люди принца Ясира. Как смешно и глупо они выглядели в своих темных костюмах, с гладко-выбритыми детскими лицами. Подростки, старательно изображающие взрослых, деловых мужчин. Когда он собрался уходить, они фыркнули, как две школьницы.
Вновь принц Ясир подверг его унижению. Вновь он ничего не мог с этим поделать. Знали бы они, что творится у него в душе! Только подумать, что, если бы они смогли почувствовать ненависть, переполняющую его? Перепугались бы до смерти. Сбежали бы при первой возможности. И это был бы для них единственный, ничтожный шанс ускользнуть. Но они не знали его. Не знали, как далеко он готов зайти. Пожалеют еще, что вообще родились на свет.