«Каждый твой дюйм принадлежит мне», — заявил я, дразня ее ртом.
— Да, но ради бога, Кингстон, ты должен меня трахнуть сейчас, — сказала она, пылко застегивая молнию. Я сделал то же самое со своей рубашкой и вскоре оказался таким же голым, как и она.
Мои пальцы нырнули в ее влажные складки, и она поцеловала меня с тем же отчаянием, что и я, обе наши груди поднимались и опускались в ритме нашего бешеного сердцебиения. Я вынул палец и поднес его к ее губам.
Она высосала его дочиста, и мой контроль надломился.
Схватив ее за волосы сзади, я повел ее к французскому окну, выходившему на старый Лиссабон. Несмотря на поздний вечер, город все еще был занят: прохожие спешили домой или на очередную вечеринку.
Ладони Лу прижались к окну, она была обнажена, грудь и киска прижаты к стеклу и выставлены на всеобщее обозрение.
— Если кто-то остановится и хотя бы мельком увидит тебя, — пробормотал я ей на ухо, — я выслежу и убью его. Возьми их зубы в качестве трофея».
Она захныкала, прижимаясь ко мне задницей и давая мне свое согласие. Я вошел в ее влажное тепло одним махом. Она вскрикнула, когда я начал двигаться внутри нее, въезжая в нее с сводящей с ума скоростью.
Она повернула голову, ее глаза были полуприкрыты, а губы опухли. Я не мог устоять перед ней, мой рот снова взял ее рот, и все это время я продолжал входить в нее. Опять и опять. Она потянулась к соску свободной рукой, дергая и щипая его, сводя меня с ума.
Я одним глазом следил за оживленной улицей. Я имел в виду то, что сказал. Если бы кто-нибудь увидел ее, я бы их, черт возьми, убил.
— Так хорошо, — простонала она, ее голос был приглушенным и хриплым.
Может быть, мы оба были чертовски развратны, но мне было плевать, пока мы были развратны вместе. Она была моей идеальной парой, и в раю, и в аду, и теперь, когда мы снова нашли друг друга, не было ничего и никого, кто мог бы разлучить меня с ней.
«Мое солнышко любит показывать миру, что ее мужчина делает с ней», — прорычала я ей на ухо, качая сильнее. «Открой бедра пошире, пусть они увидят твои соки и жадную маленькую киску».
Ее внутренние мышцы сжались вокруг моего члена, сжимая меня изо всех сил. Но она повиновалась, размазывая соки по нашему окну, пока я трахал ее жестко и глубоко.
«Бля, Кингстон. Я собираюсь... Блядь...
Ее голова упала на меня, и я протянул руку, потирая ее мокрый клитор, сея хаос в ее теле и беспощадно вбиваясь в нее.
Ее ноги дрожали, и я обвил ее рукой за талию, удерживая ее в вертикальном положении, продолжая трахать ее до оргазма. Она выкрикивала мое имя, моя свободная рука лежала на ее клиторе, доя ее для очередной кульминации.
Ее сжимающаяся киска заставила мои яйца сжаться, и я опустошил себя внутри нее, как раз в тот момент, когда мою женщину сотряс еще один оргазм.
Мы дрожали друг против друга, наши тела были потными, а дыхание затруднено. Лу упал на меня спиной, мои ноги слегка подкосились.
«Никто нас не видел», — выдохнула она. Она повернулась лицом и посмотрела мне в глаза. «Я думаю, нам следует чаще ходить на свидания».
— И делать это тоже часто?
Лу повернулась и уткнулась лицом в мою грудь, мои ладони прикрыли ее ягодицы.
— Только если тебе это понравится, — пробормотала она, не осмеливаясь встретиться со мной взглядом.
Я взял ее подбородок между пальцами, и ее глаза взлетели вверх, ее покрасневшие щеки соблазнили меня на еще один раунд замаскированного эксгибиционистского секса с ней. «С тобой мне все нравится. Если ты воображаешь, что мы трахаемся в крови, я убью и сделаю это. Я готов на все с тобой, потому что я люблю тебя».
Ее милый носик сморщился. «Ничего такого экстремального и никакого обмена».
Я судорожно вздохнул. — Никакого обмена, солнышко. Ты весь мой».
Она кивнула, удовлетворенная. "А ты моя." Ее обнаженное тело прижималось к моему, ее поцелуи были мягкими и ласковыми. «Я хочу, чтобы ты был для меня первым, Кингстон».
«Твой первый, твой единственный». Когда у тебя так много отобрали, ты научился быть жадным. И это был я, жаждущий всей ее. «Я люблю тебя, солнышко».
Она поднялась на цыпочки, ее губы нашли мои. «Люблю тебя вечно, мой призрак».
Возможно, мне принадлежали все ее первые вещи, но ей принадлежали все мои последние, потому что благодаря ей я больше не был призраком, бродящим по этой земле.
Лу вернул меня к жизни.
Эпилог-1
Луиза
Четыре года спустя
р
не моргнув, Стелла смотрела на Алексея всю дорогу от николаевского комплекса в Новом Орлеане до здания, где его сводная сестра практиковала медицину. Ее пухлая маленькая ручка сжала мои пальцы, перекрывая кровообращение.