Моя грудь сжалась. Боже, я скучал по ней. Я должен был быть сильнее. Мне следовало лучше защитить ее. Мне следовало бы…
Было так много «нужного», что ненависть к себе грозила захлестнуть меня. Мне пришлось быстро сдержать эти эмоции. Это никогда не предвещало ничего хорошего в воспоминаниях.
Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы убедиться, что с женщинами, которых я спас, все в порядке. Поэтому, закусив губу, я попробовал еще раз. Я поискал любую трещину в его брандмауэре, прежде чем экран погас передо мной.
— Черт возьми, — пробормотал я разочарованно, мои ладони ударились о стол. "Мне нужно знать ."
Я провел детальное исследование этого человека. Он был гением, а также добродетельным крестоносцем. Он финансировал приюты Джии – своей домработницы – которая сама стала жертвой. Однако по какой-то причине мне хотелось быть уверенным, что эти женщины в безопасности, что я не подвергаю их еще большей опасности.
В темной сети появилось сообщение.
Ты никогда не проникнешь в мою базу данных.
«Что за…»
Я этого не ожидал.
Моё сердце бешено колотилось. Меня не должно удивлять, что Нико Моррелли поймал меня на попытке проникнуть в его сеть. Пока я размышлял, разговаривать с этим человеком или нет, пришло еще одно сообщение.
Что ты хочешь?
— По крайней мере, он в точку, — пробормотал я себе под нос. Затем, решив, что я могу получить нужную информацию, я поднес пальцы к клавиатуре.
Девочки в безопасности?
Они есть.
Облегчение нахлынуло на меня, как холодный поток в жаркий летний день, вот только здесь не было солнечного света. Хотя я надеялся, что эти женщины получат свое. Пришло еще одно сообщение.
Кто ты?
Мои руки зависли над клавиатурой. Я хотел сказать ему. Мне нужен был друг. Но доверие было дорогой вещью в этом мире. Неправильная установка может стоить вам всего , что когда-либо имело для вас значение. Выскочило еще одно сообщение.
Мы можем помочь тебе.
Прежде чем я успел обдумать ответ, мой ноутбук подал сигнал, предупреждая о следе счетчика, и я закрыл программное обеспечение, захлопнув ноутбук. Черт возьми, это было глупо. Мне должно было хватить репутации Моррелли.
Я стиснул зубы, повернулся лицом к окну и посмотрел в темную ночь. Полная луна светилась над многими милями снега, и я невольно вздрогнул. Черт, мне хватило холода на всю жизнь.
При виде белого пейзажа воспоминания пронеслись в моих пульсирующих висках.
Замок — наша тюрьма — стоял темным и зловещим среди зимней страны чудес. Я не мог не сравнить это со злом, окруженным невинностью. Иван и моя мать, и то, что они здесь делали, было злом. Остальные из нас были невиновны.
Или что-то вроде того.
— Солнце садится, — проворчала моя сестра. «Мы должны вернуться».
Все в этом доме тревожило нас. Я лучше останусь здесь и замерзну, пока солнце не сядет за горизонт, чем вернусь внутрь. Здесь о позоре можно было временно забыть.
Мы с близнецом шли молча, погруженные в свои мысли.
«Следите за тем, чтобы держаться на расстоянии от подвала», — предупредил я ее.
Страх пробежал по моим венам. Иван и его головорезы глазели на нас уже несколько месяцев. Это был лишь вопрос времени, когда они сделают шаг.
— Значит, ты тоже это заметил, — прошептала она, глядя на меня. Мы выглядели одинаково, за исключением небольшого различия в цвете глаз.
«Мне не нравится, как он на нас смотрит».
Она знала, кого я имею в виду. Иван был жестокой свиньей. Я даже не мог поверить, что мама выйдет замуж за такого человека. Если бы каждый брак был таким, я бы никогда не хотел в нем участвовать.
— Я тоже, — пробормотала она. «У меня от этого мурашки по коже».
"Я тоже."
Мы пробирались между деревьями, температура резко падала. — А что, если он что-нибудь попробует?
— Он слишком боится мамы, — проворчала я, топая по куче утрамбованного снега, чтобы высвободить часть своего раздражения. — И этот чертов телохранитель разорвет на куски любого, кто попытается приблизиться к нам. Между нами промелькнула первая улыбка за этот день. «Может быть, нам стоит остаться здесь», — задумчиво сказала она. «Построй иглу».
Я вздрогнула, несмотря на теплое пальто, но мой близнец мог быть убедительным, и именно поэтому мы в течение следующего часа пытались построить иглу, почти замерзнув до смерти.