— Просыпайся, солнышко, — сказал я. Пожалуйста, не оставляй меня. Она не двигалась, лежа неподвижно, как сломленный ангел. "Пожалуйста, проснись. Нам нужно попасть в теплое место. П-пожалуйста, проснись, детка.
Мой голос дрогнул, отражая мое сердце. Я никогда ни о чем не просил. Не тогда, когда меня пытали и оскорбляли на волоске от моей жизни, не когда я желал смерти виновным. Но теперь я умолял и умолял, призывая любое божество или божественное существо сохранить ей жизнь.
Ответом был мой собственный шепот в камере, мое избитое тело было слишком слабым, чтобы двигаться. Но я пожелал этого. Я бы умер, положив руку на ее бьющийся пульс, на ее грудь, когда он поднимался и опускался.
Ползая на четвереньках, мои мышцы дрожали, протестовали и становились слабее с каждым дюймом пространства, которое я преодолевал. Я чувствовал, как моя энергия – та маленькая жизнь, что у меня осталась – истощается, пока я боролся за то, чтобы добраться до нее.
Я протянул руку, коснувшись ее ледяной кожи. У меня перехватило дыхание, когда я накрыл ее неподвижное тело. Несмотря на синяки на теле, она выглядела так, как будто мирно спала.
«Просыпайся, солнышко». Никакого ответа. Меня не волновало, будут ли они продолжать избивать меня до тех пор, пока я не перестану быть узнаваемым, пока она жива . «Не… оставляй… меня…» — умоляла я.
Ее левое запястье, искалеченное там, где его сломали, было прижато к груди, а тело свернулось. Неподвижный. Но мой рассудок отказывался признать, что она мертва. Должен был быть способ вернуть ее. Я бы сделал что угодно. Я бы отдал что угодно.
Маленькая татуировка на ее затылке — такая же, как у меня — играла в прятки, и я заправил ее волосами, скрывая их, как она всегда это делала.
"Я тебя люблю." Я прошептал слова, ради которых жило ее романтическое сердце.
Она не двигалась. Наверняка, если бы она была жива, она бы открыла свои золотые глаза, смесь коричневого и орехового, и улыбнулась бы мне. Была только тишина и мое прерывистое дыхание. Светлые волосы раскинулись по залитому кровью полу. Моя кровь. Он пропитал ее золотые пряди, ее тело, избитое и сломанное. Мой желудок возмутился, но я удержался от рвоты.
Браслет, который я ей дал, лежал на земле рядом с ней, сорванный с ее запястья и покрытый коркой крови. Я втянула воздух и потянулась к нему, сжимая его в ладони, серебро впилось в мою плоть, в то время как пустота в моей груди росла, зияющая дыра расширялась, пока я не превратился в тьму.
Я не мог жить без нее.
Каждый мой вдох был резким, разрывая меня на куски. Я ахнула и поцарапала свою раненую грудь.
Я поднял глаза, когда услышал насмешку, и обнаружил, что София Волкова смотрит на меня гневными глазами в окружении вооруженных людей.
Моя губа скривилась, ненависть отравила каждую каплю человечности, которая у меня осталась.
Я взял себя в руки и заорал: «Верни ее обратно ».
Мое тело рухнуло на ее тело, и впервые за многие годы мой мир замер и затих.
Затем наступила тьма.
Глава 1
Кингстон
Восемь лет спустя
Вт
Когда Иван Петров и Софья Волкова сделали из меня призрака, они никогда не думали, что я вернусь, чтобы уничтожить их, как мстительный король. Я правил своей империей, оставаясь в тени, и использовал то, чему научился, чтобы преследовать их — тех, кто украл мою невиновность, и девушку, которая была моим путеводным светом.
Но они недооценили, насколько далеко может зайти моя ненависть.
Я стал тенью, почти стертой из этого мира. Я выслеживал и планировал в течение многих лет, отомстив за единственный кислород, которым я дышал, и уничтожив единственное питание, которое мне было нужно. Мрачная реальность жизни без Луизы.
Но потом я увидел ее — Лиану Волкову, живую и дышащую, работающую рядом со своей матерью, расхаживающую с важным видом в качестве помощницы Софии, как будто все было в порядке. Сестра-близнец, которую мы ждали в ту ночь, когда все должны были вырваться из лап Софьи Волковой. Прошли годы, а о Лиане не было ни слова, и я предполагал, что она тоже умерла.
Меня обманули. Луизу похоронили на глубине шести футов в безымянной могиле, пока Лиана ходила по этой земле. Невидимый нож пронзил мою грудь, обвиняя Лиану в смерти ее близнеца. Она была причиной того, что мы слишком долго ждали, прежде чем бежать. Она была причиной того, что нас поймали. Возможно, мне следует позволить преступному миру догнать ее, потому что Шипам Омерты не потребовалось много времени, чтобы узнать, что у Софии Волковой есть живая, дышащая дочь.
Невидимая рана открылась прямо при виде женщины, носившей лицо Луизы, оставив меня с открытым ртом и истекающим кровью. Пронзительный звон наполнил мой мозг, когда я посмотрел на знакомое лицо, каждый мускул моего тела был неподвижен. То же лицо; неправильное лицо. Та же улыбка; неправильная улыбка. Те же руки; неправильные руки.