Мое настроение испортилось, и в груди у меня сдавило сардоническое чувство.
«Удачи с Фениксом, Данте», — сказал я, намекая на его одержимость дочерью Ромеро. Парень дошел до того, что обручился с ее сестрой, чтобы попасть в Феникс.
Я завершил разговор, ирония и сходство наших ситуаций не ускользнули от меня, за одним примечательным исключением: обе сестры Ромеро были живы.
Я слегка покачал головой, затем моргнул, осознав, что стою перед комнатой для гостей. Я провел языком по зубам, пытаясь подавить все эти чувства, кипящие внутри меня, но безуспешно.
Я проиграл свой первый бой после встречи с Лианой Волковой.
Глава 21
Лиана
я
отшатнулся назад и сел на выступ ванны, воспоминания, которые врезались в меня с силой грузового грузовика, все еще таились на моей периферии. Закрыв глаза, я откинула голову назад, наслаждаясь успокаивающим звуком текущей воды и пытаясь во всем этом разобраться.
Магнетическое притяжение, исходившее от Кингстона, пробудило что-то глубоко внутри меня – должно быть, это оно. Дрожь пробежала по моей спине, когда горячая вода скользнула по моей коже, мой пол болел и пульсировал.
Почему моя обычно находящаяся в коме киска ожила именно сейчас , а не во все времена?
Вместо того чтобы сделать какую-нибудь глупость, я закрыл глаза и провел рукой между ног, чувствуя, что кожа стала чувствительной и горячей от моего возбуждения. Я представила, что это его большая рука касается меня, и мое сердце ускорилось. Мои соски напряглись.
Покачав головой, я не могла понять предательства своего тела, но не могла удержаться от его представления. Владение мной. Проникнув внутрь меня. Касаясь меня.
Осознание этого врезалось в мой мозг, приводя его в хаос.
Касаясь меня?
Я отдернул руку, как будто обжегся. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Зачем мне вообще Кингстон? Нет , сказал я себе. Мне не нужен был никакой мужчина. Шрамы заставили меня чувствовать себя неловко, несмотря на то, что реконструктивная хирургия почти стерла их.
Одинокая слеза скатилась по моей щеке, но ее быстро смыла вода из душа. Как мои шрамы. Как мое разбитое сердце.
— Поцелуй меня, солнышко. Голос, который я продолжал слышать, немного пугал меня. Кому были сказаны эти слова? «Я хочу быть твоим первым, твоим единственным, твоим последним».
Мой рот начал наполняться слюной, и я сжала губы, заставляя сердце и разум успокоиться. Что со мной происходило?
Я подняла руку и потянула себя за мокрые пряди. Мне хотелось выдернуть все свои волосы и найти дыру, которая должна была быть в моем черепе, позволяя всему, что было неправильно, выплеснуться наружу. Я устал от снов, которых не понимал.
Я втянул воздух в грудь. Вдохните. Затем выдохните. Снова. Каждый вдох и выдох медленно успокаивали мой разум и тело, возвращая мне контроль.
Не обращая внимания на ужасное волнение под кожей, я быстро вымыла волосы и остальную часть тела, прежде чем выйти из душа, обернуть себя полотенцем и выйти из ванной.
Мои босые ноги замерзли, и я замерла в дверном проеме.
Кингстон Эшфорд находился в моей — ну ладно, гостевой — спальне, небрежно прислонившись к стене и наблюдая за мной темными глазами хищника. Его торс был обнажен, и я не мог не восхититься чернилами на его груди. Я не мог разобрать рисунок, но он простирался от его груди до правой руки, и все это было связано со сложной смесью символов.
Мне не понравилось, что он был здесь. Особенно сейчас, после воспоминаний, которые заставили меня чувствовать себя разбитым.
Уязвимый. Боится неизвестности.
«Вы когда-нибудь слышали о конфиденциальности?» Голос мой дрожал, сердце колотилось в горле и в ушах. Он не ответил, но по какой-то причине мое тело гудело от предвкушения. Мои соски тряслись, чего-то жаждая. Или кто-то. Мой взгляд скользнул по его джинсам к босым ногам. Это имело смысл, он был дома, но что-то в нем полуголом заставило меня пошатнуться. Ожидал ли он чего-то?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Если ты думаешь, что я сплю с тобой… — Почему мой голос стал хриплым? Должно быть, он тоже принял душ, потому что капли свисали с кончиков его черных, как полночь, волос. Мои пальцы жужжали, желание прикоснуться к нему потрясло меня до глубины души.
«Кто когда-нибудь говорил что-нибудь о сне?»
Намеки были… заманчивыми. Грязный. Моя кожа натянулась от боли, которая была чужой, но знакомой. Прямо как в моих мечтах. Пространство между нами наполнилось моим тяжелым дыханием и его горящим взглядом.