– Понимаешь, – пыталась объяснить Михаилу свою тревогу Кира. – Эта Влада вечно впутывается в какие-то неприятности.
Михаил кивнул, но особой заинтересованности не проявил. Его рациональный ум считал, что для паники еще слишком мало оснований. Но он ведь не знал Владу. А вот Кира знала!
Когда Влада была еще совсем мелкая, то связалась с бандитом по имени Денис и по кличке Харлей. Владу и Харлея свела романтическая привязанность к мотоциклам. Но оказалось, что, кроме сверкающего мотоцикла, у Харлея и в нем самом не было ничего прекрасного. И Влада провела с ним ужасные полтора года, еле от него потом отвязавшись.
– Он ее лупил, изменял ей направо и налево, а ее чуть ли не на цепи дома держал. Как мы радовались, когда его во время очередной разборки пристрелили!
Михаил покосился на Киру с заметным недовольством. У его идеальной невесты не должно быть таких шальных подруг. Но погрузившаяся в свои воспоминания Кира его взгляда не заметила. И продолжала:
– Когда его пристрелили, Владка ударилась во все тяжкие. Ночи не проходило, чтобы она не отмочила какой-нибудь штуки в очередном ночнике. Все журналюги ее знали, вся тусовка замирала от предвкушения нового скандала, когда в клубе появлялась Владка.
– Мне кажется или ты в самом деле восторгаешься этой своей странной подругой?
– Восторгаюсь? Вот уж нет!
– Другая твоя подруга произвела на меня куда лучшее впечатление.
– Леся? Да, она совсем другая.
– И я уверен, что она окажет благотворное влияние на Владу. В любом случае, мы с тобой ничего поделать не можем. Они взрослые самостоятельные девушки. И сами знают, что им делать и как им жить.
И, сделав это в высшей степени мудрое и справедливое замечание, Михаил отправился в ванную – чистить зубы. Этому занятию он ежедневно уделял не меньше десяти минут. Пять утром и пять вечером перед сном. Последний прием пищи у Михаила всегда был в шесть вечера. И после этого он уже не ел ничего, кроме стакана кислого кефира на ночь.
В этот вечер традиционный кефир был уже выпит. Остались зубы. И спать. Сексуальные утехи у Михаила были запланированы на субботнюю ночь. Тогда он мог позволить себе и пошалить. В среду вечером утехи тоже имели место быть. Но как бы в сокращенном варианте. Ведь на следующий день нужно идти на работу. А перед работой необходимо хорошо выспаться.
Прислушиваясь к тому, как льется в ванной вода и скрипит своей усовершенствованной зубной щеткой Михаил, Кира почувствовала скрытое раздражение. Он что, автомат? Как он может чистить зубы всегда ровно в десять тридцать вечера? У него что, внутри встроенный хронометр? И это он, а не сердце определяет, когда Михаил будет ее целовать, когда обнимать, а когда говорить комплименты?
Раньше Киру такое положение дел даже устраивало. Скучно, конечно, но по крайней мере точно знаешь, когда и что тебе предстоит получить из удовольствий. Никаких неожиданностей, никаких сюрпризов. Ни приятных, ни неприятных.
Но сегодня Кира забастовала. Сегодня ей хотелось, чтобы Михаил не надраивал свои и без того блестящие зубы, а находился рядом. И еще раз хорошенько объяснил бы, что волноваться не надо. Что с Лесей все будет в порядке. И с Владой, в виде исключения, тоже.
Однако ничего этого не могло случиться. И Кира это прекрасно знала. Ведь после чистки зубов по внутреннему распорядку у Михаила значился глубокий спокойный сон. Именно так, здоровый сон, а не Кирины тревоги.
Михаил уже давно спал. А Кира все еще не могла сомкнуть глаз. Пришел кот Фантик. Похоже, его тоже снедала тревога. Он укоризненно глянул на хозяйку и мяукнул:
– Ну что? Нашла себе красавца? Довольна теперь?
– Миша очень внимательный!
– Только ему плевать на твоих подруг, – ответил кошачий взгляд. – И на тебя тоже по большому счету плевать. А тревожит его только его собственное здоровье и спокойствие. Он хочет протянуть до ста или даже до ста десяти лет. И считает всех, кто ему в этом мешает, кровными врагами.
Фантик давно уже высказался и ушел. А Кира все не могла заснуть. Глаза не смыкались, хоть ты тресни! А едва она их закрывала, как в воображении начинали возникать замки, самолеты, братья-близнецы брюнеты. И Влада. Нет, Влада просто не могла не притянуть к себе неприятности! В этом Кира была совершенно уверена. И поэтому, не дожидаясь утра, она прокралась к компьютеру и вышла в Интернет.
Монитор засветился молочным блеском. И Кира испуганно оглянулась на Михаила. Не потревожил ли его свет? Михаил очень бережно относился к своему ночному отдыху, считая, что только полноценный сон может помочь организму полностью восстановить свои силы. Но нет, Михаил не проснулся. Он вообще вопреки всяким там диетам отличался богатырским здоровьем и крепким сном. Даже то, что спать он ложился почти натощак, не могло помешать ему уснуть. А крепкий беспробудный сон в свою очередь не мешал полноценному завтраку.
Сама Кира по утрам могла впихнуть в себя только чашечку кофе и крохотный бутербродик. Да и то с трудом. И поэтому каждое утро она со все возрастающим отвращением наблюдала, как Михаил поглощает овсянку на воде, стакан кипяченого молока с отвратительными пенками и какое-нибудь питательное мясное блюдо. Не сосиски, сардельки или, боже упаси, пельмени. Только полноценный белок, который Кире поручалось готовить с вечера собственными руками.
– Почему нельзя промолоть фарш на электромясорубке? – недоумевала Кира.
Про то, чтобы купить фарш в магазине, нечего было даже и заикаться. Один раз она попробовала, за что и была награждена двухчасовой лекцией на тему здорового питания. По словам Михаила получалось, что лежащий на прилавках магазинов фарш почти что отрава. Оставалось только удивляться, как же выживают все те доверчивые граждане, которые ежедневно с аппетитом потребляют этот удобный и быстрый в приготовлении продукт.
– Милый, сейчас продавцам невыгодно готовить фарш из отходов, – пыталась объяснить Михаилу Кира. – Магазинов много. Товара тоже полно. Если они будут предлагать товар плохого качества, покупатель уйдет к конкурентам.
Но Михаил все равно покупному фаршу не доверял. И требовал, чтобы Кира молола фарш сама. Руками. На ручной мясорубке.
– Это тяжело! – пыталась сопротивляться Кира. – Есть полезная вещь – прекрасная электрическая рубка.
Однако электрическая почему-то не годилась. По словам Михаила, у фарша появлялся какой-то специфический привкус. Готовить в микроволновке тоже было нельзя. И подсолнечное масло брать нельзя. Только кукурузное. К тому же фарш должен быть свежим. То есть намолоть сразу на несколько дней, а потом заморозить готовый фарш отдельными брикетами в морозилке тоже нельзя.
И каждый вечер Кира размораживала мясо, потом молола его, потом лепила котлеты, фрикадельки или ежики, а утром быстро тушила, варила или жарила их. Чтобы Михаил мог вкушать свежую, только что приготовленную пищу.
– Запомни, дорогая, – важно вещал Михаил, – очень важно, чтобы пища не перестаивалась. Все питательные свойства улетучиваются из овощей в течение часа, из супов в течение полутора часов, а из мяса в течение двух часов.
– А как же борщ? – удивлялась Кира. – Его всегда варят огромными кастрюлями, чтобы хватило как минимум на два дня. И час после варки он только настаивается, приобретая свой настоящий вкус.
– Это чудовищная ошибка! Ученые доказали, что такая пища мертва!
С «мертвым» борщом Кира смирилась. Но вот вид кипяченого молока с пенкой, один запах которого она ненавидела с детства, неизменно вызывал у нее приступ тошноты.
– Почему ты не разрешаешь варить тебе овсянку сразу на молоке? – удивлялась она каждый раз, когда наблюдала эти налипшие на губы Михаила пенки. – Так же будет вкуснее.