Вампиры, игравшие с ней в кошки-мышки, чуть замедлились и вдруг перестали так самодовольно ухмыляться. Один даже отступил, неуверенно посмотрел на сотоварищей, перевел взгляд на то, что происходило за спиной Ами, и вздрогнул, когда какая-то часть тела, пролетев по воздуху, ударила его в грудь.
Ами воодушевилась, почувствовав спиной спину Маркуса.
— Я тебя страхую! — крикнул он слишком весело, принимая во внимания их нынешние шансы лишиться сегодня головы. Ами не надо было видеть бессмертного, чтобы знать, что он широко улыбается и наслаждается схваткой намного больше положенного. Все эмоции отразились в его голосе. — Налетай!
А потом произошло нечто удивительное. Ами и Маркус работали в паре, словно сражались вместе десятилетиями, защищая друг друга и кося вампиров. Ами только дважды замешкалась, когда противники нанесли ей пару глубоких ран.
— Ами?! — орал Маркус каждый раз, стоило его чувствительному слуху уловить ее стон или вскрик.
— Я в порядке, — отвечала она, стискивая зубы, но тело уже охватывала усталость, а боль отвлекала. И периодически Ами переставала дышать, затем хватая воздух рывками.
Она зашаталась, ощущая головокружение.
Дело в дыхании? Измотанности? В кровопотере? Или в ударе по голове, который она получила до того, как подоспел Маркус?
Руки были словно налиты свинцом; Ами остановилась и наклонилась, пытаясь дышать глубоко и размеренно и не в силах поднять оружие даже в качестве щита.
Но ничего не случилось. Никто не воспользовался преимуществом, чтобы пронзить ее мечом, ударить кулаком, укусить клыками в уязвимое горло… Ами нахмурилась. Выпрямилась, осмотрелась и недоверчиво округлила глаза.
Поле и дорогу устилали трупы различной стадии разложения.
Послышались шаги, и, повернувшись, Ами увидела, как Маркус вынимает меч из груди последнего оставшегося на ногах вампира.
Как и Ами, страж недоверчиво осмотрелся, закрыл яркие янтарные глаза и, склонив голову на бок, прислушался и глубоко вздохнул. А потом открыл глаза и уставился прямо на нее. На красивом лице расплылась широкая победная улыбка. Маркус издал восторженный вопль и, бросив мечи, кинулся к Ами обниматься, приподнял ее, крепко прижал к себе и закружил:
— Мы это сделали!
Ами тоже выпустила оружие, устало опустила голову ему на плечо и обняла за шею, ощущая, как ноги болтаются где-то в районе его коленей.
— Не могу поверить, черт побери, но мы это сделали! — Смеясь, Маркус ее отпустил. — Три десятка вампиров! Ты в порядке?
Ами кивнула, не способная больше ни на что.
Страж отошел, переступая через тела и улыбаясь. Ами вспомнила, как другие бессмертные переживали, что горе превратило Маркуса в помешанного на адреналине экстремала, который чувствует себя живым лишь на волоске от смерти.
Может, и хорошо, что сейчас они его не видят.
— Три десятка, и мы надрали… им… задницы! — Он развернулся и, приблизившись к Ами, взял ее лицо в окровавленные ладони. — Ты была изумительна! Чертовски изумительна! Никогда еще не видел, чтобы аколит так быстро двигался! И так плавно!
Маркус погладил ее большими пальцами по щекам и, глядя на нее блестящими янтарными глазами, смягчился.
— Изумительная, — прошептал он.
И ее и так колотящееся сердце екнуло, когда он прижался к ней нежными теплыми губами.
Ами будто молнией пронзило.
Закрыв глаза, она опустила руки Маркусу на грудь и сжала мокрую рубашку, опираясь на него, когда колени начали подгибаться.
Он облизнул ее губы языком. Ами ничего удивительнее в жизни не испытывала.
И только она открыла рот, желая дотронуться до его языка своим, Маркус чуть отодвинулся.
Он одарил ее улыбкой и жарким взглядом.
— Твое сердце прямо рвется из груди, — прошептал низким ласковым голосом.
Конечно, рвется. И колени сейчас подогнутся. Но разве это причина, чтобы перестать целоваться?
Маркус резко посерьезнел, нахмурился и убрал волосы с ее лица.
— Твое сердце прямо рвется из груди, — повторил теперь с беспокойством. — Ами? — Отступив на шаг, он внимательнее ее осмотрел.
Ами же вцепилась в его рубашку, опасаясь, что, отпустив, просто упадет.
И с каждой секундой Маркус тревожился все больше.
— Вот черт! Ты совсем не в порядке. Ты ранена.
Склонившись, он подхватил ее на руки, держа под коленями.
Он был таким теплым.
А Ами дрожала от холода.
— Держись, не уходи, — шептал он ей на ухо, пока нес к побитому «приусу». — Останься со мной.
Она и так собиралась остаться.