Эдна быстро подняла голову. — «Я не сбежала! Они взяли меня с собой…»
«Кто?»
«Остальные. Мне пришлось пойти с ними, я не могла оставаться там одна после того, что случилось. Прошлой ночью мы все сели в машину Грисвольда, и…»
«Доктор позволил вам уйти?»
Эдна замотала головой. — «Доктор Грисвольд умер».
Роджер перестал улыбаться. Нахмурившись, он обменялся взглядом с женой и снова повернулся к дочери. «Спокойно обьясни нам, что случилось», — с деланным безразличием произнес он тихо.
Эдна повиновалась, но спокойного обьяснения не вышло. Вскоре она перешла на истерические выкрики, сразу разрушившие фальшивую благостную атмосферу.
Луиза вспоминала истошные вопли и причитания, разносившиеся по дому до того, как Эдну увезли. Потом они долго не давали покоя, пока наконец не стали едва слышными отголосками, лишь изредка тревожащими память. Даже облик дочери утратил четкость, превратился в некий туманный призрак, который являлся к ней, как немой укор, лишь в кошмарных снах. И вот она снова слышит подлинный голос Эдны, видит ее наяву. Но ее рассказ…
Доктор Грисвольд мертв, сбивчиво объясняла Эдна, дежурная медсестра и санитар Герб Томас — тоже. «Он» спланировал, как это сделать и убил их, а потом объявил, что освободит всех, кого держат в неволе. Затем взял машину, сказал, что отвезет их в город, куда они захотят, но остановился где-то в Долине. Запретил выходить из автомобиля, а перед тем, как куда-то ушел, дал Тони револьвер и велел держать их на прицеле, пока не вернется. Тут Эдна поняла, что он говорит неправду, никогда не позволит им разойтись по домам, а когда появится, всех убьет. Остальные, кажется, тоже это поняли, потому что набросились на Тони и стали бороться с ним на заднем сидении. Тогда она выпрыгнула из машины и побежала. Ночью пряталась, днем шла. Поднялась к Беверли, потом стала спускаться по дороге, ведущей к Бел Эйр, и сегодня добралась домой. Она бы пришла еще раньше, но начиная с полудня все время чувствовала, что ее преследуют. «Он» начал охотиться за ней. Пришлось подождать, пока не стемнеет, а потом двигаться медленно и осторожно, потому что если он ее поймает…
«Кто он?» — перебил Роджер. — «Как его имя?»
«Я… я не знаю, папочка».
Эдна отрицательно покачала головой. Бросила панический взгляд на шторы, закрывавшие окно. «Может, он сейчас уже здесь», — сказала она полушепотом. — «Если услышит, что я выдала его имя, он вас тоже убьет».
«Но это нелепость…» — Роджер предостерегающе взглянул на Луизу, и она оборвала фразу.
Эдна скорчилась, словно пыталась спрятаться, слившись с массивным стулом. «Его глаза… Я чувствую, что он все время глядит на меня. Как два острых ножа входят в спину. Понимаете, он сумасшедший. Остальные просто больны, но он настоящий псих. Он может одним взглядом заставить людей делать все, что захочет. Вот почему Тони ему помог. Он обманул даже доктора Грисвольда. Он может просто посмотреть на тебя, а потом скажет, что ты сейчас думаешь. Он сжег в камине все бумаги, но сначала узнал, где мы живем, чтобы, если сбежим, выследить одного за другим. Потому что он не хочет, чтобы кто-то узнал. Если найдет меня…»
Ее левая щека стала подергиваться: вернулся исчезнувший тик. Роджер подошел, успокаивающе положил руку на плечо.
«Он тебя не найдет. Обещаю».
«Может, нам удастся убежать», — сказала Эдна. — «Если прямо сейчас сесть в твою машину и уехать…»
«Хорошая мысль». — Роджер повернулся к Луизе. — «Отведи ее наверх и одень во что-нибудь приличное. Не может же она отправиться в путь в таком виде».
«Но Роджер…»
«Не спорь». — Он подмигнул ей. — «Я скоро приду к вам».
Потом повернулся к дочери, успокаивающе улыбнулся и вышел в коридор. Луиза услышала, как он тихонько вошел в библиотеку и прикрыл дверь.
«Хорошо, Эдна». — сказала она. — «Пошли».
Та яростно замотала головой. — «Нет».
«Что-то случилось?»
«Папочка мне не поверил».
«Ну конечно, поверил, дорогая». — она потянулась к дочери, крепко взяла за руку. Ладонь была ужасно грязной, все ногти обкусаны; Луиза чувствовала, как на запястье бешено пульсирует вена. Она заставила дочь подняться. «Пожалуйста, быстрее. Нам надо поторопиться, чтобы, когда подойдет твой отец, уже подготовиться к отъезду».
«Ты мне веришь, мама?»
«Да». Луиза повела ее к двери. — «Идем. Сейчас как следует помоемся под горячим душем, а потом выберем тебе красивое-красивое платье». — Луиза не умолкала ни на минуту, а когда проходили мимо библиотеки, повысила голос, чтобы отвлечь дочь от того, что происходит за дверью. — «Помнишь прелестное новое платье, мы купили его как раз перед твоим отъездом? Так вот, оно висит в шкафу и ждет тебя — я все твои вещи держу наготове, чтобы…»