Какое-то движение за спиной. Она обернулась…
И чьи-то пальцы крепко сжали плечо.
Глава 19
Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина в узенькой, явно позаимствованной у кого-то куртке, грозившей в любой момент треснуть по швам. Он казался неестественно бледным, словно давно не выходил из дома. Бледным как призрак. Потому что перед ней действительно был призрак.
«Брюс!»
Карен пристально вглядывалась в такую знакомую, и в то же время чужую фигуру, надеясь, что неизвестный мужчина исчезнет, останется лишь тот, кого она помнила и любила. Но полгода — немалый срок, и он успел измениться…
«Кто-нибудь видел, как ты шла сюда?» — вполголоса произнес он.
«Нет».
«Уверена?»
Карен кивнула. — «Хорошо, что ты застал меня у Хаскейна. Мой телефон прослушивается. И ко мне приставили охранника — детектива».
«Где он сейчас?»
Карен быстро рассказала, как ей удалось обмануть бдительность Дойля. Брюс постепенно расслабился, его пальцы больше не впивались мертвой хваткой в плечо. — «Тогда мы можем спокойно поговорить».
«Почему ты не звонил раньше? Тут просто сумасшедший дом…»
Карен сразу пожалела о случайно вырвавшейся фразе, и оборвала ее. Но выражение лица Брюса не изменилось, он просто покачал головой.
«Я подумал, что наш телефон прослушивается».
«Но где ты был? Как все произошло?»
«Сейчас нет времени рассказывать». — Он опять нахмурился. — «Если они поймут, что ты сбежала и начнут искать…»
«Даже если так, что тут такого?» — Карен старалась говорить ровным спокойным голосом. — «Нельзя же прятаться вечно».
«А что остается делать?» — Брюс не отрывал от нее глаз. — «Они знают, что я один из пациентов лечебницы. Наверняка просмотрят мой послужной список, раскопают рапорт армейского врача, получат отчет из военного госпиталя. Сопоставят данные с тем, что случилось со мной здесь. О чем теперь знаем только мы с тобой …» — Он запнулся, отвел глаза, снова в упор посмотрел на нее. И торопливо произнес: «Ты им что-нибудь сказала? Сказала насчет нас?»
Карен молча покачала головой.
«Слава Богу». — Брюс облегченно вздохнул. — «Вот главное, что я должен был выяснить. Ведь если бы они узнали, мне точно пришел бы конец, верно?»
«Ты из-за этого хотел со мной встретиться?»
«Ты совсем ничего не понимаешь. Совсем…» — Брюс отвернулся, но хотя он говорил полушепотом, она отчетливо слышала каждое слово.
«Ты не знаешь, как там… Попробуй представить себе: сидишь взаперти день за днем. Ночь за ночью. День — ночь. Потом они сливаются. Нет, не так, на самом деле мрак как бы поглощает свет. Теперь ты принадлежишь темноте, вечной темноте — царству ночи. Да, точно, в мире, где ты живешь, правит ночь, здесь все немного иначе, — и звуки, и тени, все меняется. Ты думаешь о тех, кто это сделал с тобой, они — враги. Потом вспоминаешь своих знакомых и близких — сами они ничем не вредили, им попросту наплевать на тебя. Они отворачиваются, стараясь ничего не замечать, делают вид, что не слышат, как ты кричишь. Со временем понимаешь, что на самом деле они тоже враги. Все вокруг — участники грандиозного заговора, заговора молчания и безразличия. Они пытаются поймать тебя в свои сети. В итоге начинаешь прикидывать, как нанести удар первым. Наказать за то, что наказывают тебя. Ты начинаешь грезить наяву, из этих грез вырастает план, а план воплощается в реальность».
«Ради Бога, Брюс…»
«В психушке нет Бога. Там поклоняются идолам, которых зовут Я, Оно и Сверх-Я. Святая Троица психиатрии, и все невидимы». — Он горько улыбнулся. — «Евангелие от Грисвольда. Наш новый апостол учит, что ничего не происходит случайно. Разум заставляет одного стать убийцей, а другого превращает в жертву».
«Ты в это веришь?»
«Конечно, нет». — Брюс тяжело вздохнул. — «Я просто хочу, чтобы ты хоть немного представила себе ситуацию, поняла ход его мыслей. Я-то хорошо это знаю, потому что сначала чувствовал то же самое. Но Грисвольд помог мне измениться. А вот ему помочь не смог».
«Ему?»
«Да, человеку, которого сейчас ищут. Убийце».
«Кто он? Как его имя?»
Брюс помотал головой. — «Если я скажу, он начнет охотиться и за тобой. Хочешь тоже стать его жертвой?»
«Я хочу помочь тебе».
«Тогда дай немного денег… позволь уйти, прежде чем он меня выследит. Вот все, чего я хочу».
«Только это?»
«Конечно, нет». — Он крепко обнял Карен, прижал к себе, и она почувствовала, как напряглись его мускулы, как дрожь пронизывает тело. — «Я хочу быть с тобой, теперь я понимаю, как ты мне нужна. Но если уже слишком поздно, я тебя не виню, я все понимаю…»