Я напряженно прислушивалась, стараясь расслышать хоть какой-нибудь звук приближения сквозь дым. Ничего. Не было ничего, кроме бешеного стука моего сердца.
Никаких криков вечно замученных и проклятых. Абсолютная, нервирующая тишина окружала нас. Это было тяжело — как будто всякая надежда была оставлена тысячелетие назад, и все, что осталось, — это сокрушительная тишина отчаяния. Было бы так легко сдаться, лечь и впустить темноту. Это царство было зимой во всей ее суровой, неумолимой красе.
А мы еще даже не прошли через ворота…
Меня охватила паника. Я так сильно хотела вернуться в свой город — с его морским воздухом и жизнерадостными людьми — что у меня заболела грудь. Но я сделала свой выбор и доведу его до конца, несмотря ни на что. Истинный убийца Виттории все еще был на свободе. И я бы тысячу раз прошла через врата Ада, чтобы найти его. Мое местоположение изменилось, но моя конечная цель нет.
Я глубоко вздохнула, мои эмоции успокоились вместе с этим действием.
Дым, наконец, рассеялся, открыв мой первый беспрепятственный взгляд на подземный мир.
Мы были одни в пещере, похожей на ту, которую мы оставили высоко над морем в Палермо, в том самом месте, где я установила свой костяной круг и впервые вызвала Гнев почти два месяца назад, но также настолько отличающейся, что мой желудок сжался от чуждого пейзажа.
Откуда-то сверху просачивалось несколько серебристых лужиц лунного света. Это было немного, но предлагало достаточное освещение, чтобы увидеть пустынную, усеянную камнями землю, блестящую от инея.
В нескольких метрах от меня возвышались высокие и угрожающие ворота, похожие на молчаливого принца, стоявшего рядом со мной. Колонны, вырезанные из обсидиана и изображающие людей, которых жестоко пытали и убивали, окружали две двери, полностью сделанные из черепов. Человек. Животное. Демон. Одни рогатые, другие клыкастые. Все это тревожит. Мое внимание сосредоточилось на том, что, как я предположила, было рукоятью: череп лося с огромным набором покрытых инеем рогов.
Гнев, могущественный демон войны и предатель моей души, изменился. Крошечная искра раздражения заставила меня взглянуть в его сторону. Его проницательный взгляд уже был направлен на меня. То же самое холодное выражение на его лице. Мне хотелось вырвать его сердце и растоптать его, чтобы получить хоть какой-то намек на эмоции. Все было бы лучше, чем ледяное безразличие, которое он сейчас так хорошо носил.
Он изменился в ту же секунду, как были удовлетворены его потребности. Он был эгоистичным созданием. Как и предупреждала бабушка. А я была дурой, веря в обратное.
Мы долго смотрели друг на друга.
Здесь, в тени подземного мира, его темно-золотые глаза сверкали, как корона с рубиновым наконечником на его голове. Мой пульс бился быстрее, чем дольше наши взгляды оставались прикованными в молчаливой битве. Его хватка на мне немного усилилась, и только тогда я поняла, что сжимаю его руку так, что побелели костяшки пальцев. Я отпустила его и шагнула в сторону.
Был ли он раздражен, или удивлен, или даже взбешен, я бы не узнала. Выражение его лица все еще не изменилось; он был таким же отстраненным, как и тогда, когда несколько минут назад предложил этот контракт с Гордыней. Если он хотел, чтобы между нами сейчас все было именно так, прекрасно. Я не нуждалась в нем и не хотела его. На самом деле, я бы сказала, что он может отправиться прямиком в Ад, но мы оба уже была здесь.
Он наблюдал, как я обуздываю свои мысли. Я заставила себя погрузиться в ледяное спокойствие, от которого я была далека, чтобы чувствовать. Зная, как хорошо он мог чувствовать эмоции, это, вероятно, было бесполезно. Я посмотрела на него над.
Делая все возможное, чтобы подражать принцу демонов, я заговорила своим самый надменным тоном.
— Печально известные врата Ада, я полагаю.
Он выгнул темную бровь, как будто спрашивая, было ли это лучшее, что я могла придумать.
Гнев сменил затаенный страх. По крайней мере, он все еще был на что-то годен.
— Неужели дьявол слишком высоко поставлен и могуществен, чтобы встретить
здесь свою будущую королеву? Или он боится сырой пещеры?
Ответная улыбка Гнева была полна острых углов и злого восторга.
— Это не пещера. Это пустота за пределами Семи Кругов.
Он положил руку мне на поясницу и повел меня вперед. Я была так потрясена этим приятным ощущением, нежной интимностью его действий, что не отступила. Галька шуршала у нас под ногами, но не издавала ни звука. Помимо наших голосов, отсутствие шума было настолько резким, что я чуть не потеряла равновесие. Гнев успокоил меня, прежде чем отпустить.