- Но куда ее выгнать?
- Не знаю. Отдай обратно охотникам, пусть сожгут ее.
Я вздрогнул. Откуда в человеке столько ненависти? И что я лично ему такого сделала, что он готов отдать меня охотникам на сожжение.
- Лют! Лют, подожди!- мой спаситель бросился в след за королем убийцей.
Шаги и крики давно стихли, а я продолжала стоять и смотреть в пустоту. Но стоило мне моргнуть, как вся тяжесть сегодняшнего дня обрушилась на меня кучей камней. Я рухнула на сенник и разрыдалась. Смерть Орты и Листы, боль и страдания Гая и Эрика. Борьба с охотниками, мой персональный костер. Странный замок и пугающий король. Все это било по мне с такой силой, что я не могла унять слезы. Почерневшими пальцами стирала со щек дорожки слез, но по ним текли новые. Мне было больно, страшно, плохо.
Мне хотелось жить. А ещё больше хотелось вернуться в свою хибару. Но я понимала, что вернуться туда не смогу. Даже если выгонят из замка. Даже если не сожгут. В свой крохотный домик в лесу я не смогу вернуться, потому что деревенские меня больше не ждут.
Обессиленная сегодняшними событиями и рыданиями, сама не заметила, как уснула. Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо и звал по имени. Не знаю что именно меня напугало, но я зашипела и отпрянула в угол камеры. Огляделась. Нахожусь все в той же камере. И судя по темноте в окне, проспала всего оборот или два.
- Прости, что напугал,- слегка устыдился мужчина.
Мой спаситель. Я только сейчас смогла его как следует рассмотреть. И видя его мне в голову пришло только одно сравнение - золотая жердинка. Мужчина был высок и худ. На площади он казался шире в плечах, возможно из-за того, что тогда на нем был камзол с массивными эполетами, а сейчас обычная жёлтая рубашка с золотистой вышивкой на рукавах и воротнике. Брюки цвета топлёного молока заправлены в высокие коричневые сапоги. Мягкие золотистые кудряшки, бледная кожа и голубые глаза, обрамлённые золотыми ресницами. Чуть заострённый подбородок и губы чуть пухлее, чем положено мужчине. Поняв, что слишком нагло рассматриваю мужчину, покраснела и отвернулась. Не хватало ещё того, чтобы он подумал, будто нравится мне. Хотя стоит признаться, что он очень красивый.
- Ты пришел, чтобы отвести обратно к охотникам?- испуганно спросила я, вспоминая распоряжение злого короля.
- Нет, я хочу проводить тебя в твои покои.
- Но он сказал...
- Наш король часто бывает быстр на расправу, но я смог его убедить, что ты будешь нам полезна.
- Полезна? Что вам от меня нужно?- испуганно спросила я, продолжая вжиматься в угол.
- Давай сделаем так, сначала я провожу тебя в покои. Там ты помоешься, поешь, сможешь выспаться на удобной мягкой кровати. А завтра я отвечу на все твои вопросы. Согласна?
Я мечтала помыться. К тому же со вчерашнего вечера в моем желудке не побывало и крошки, а бока устали от жёстких сенников. Пришлось согласиться.
- Забыл представиться,- улыбнулся мужчина, выпуская меня из камеры.- Бальт.
- Ищущий надежду?
- Следует за надеждой,- поправил Бальт и попросил идти за ним.
Странно, что человек с таким красивым значением имени может служить такому чудовищу, как король.
Мы шли по длинному коридору темницы. Факелы горели ярко, давая рассмотреть содержимое камер. Они были все пусты. Мне стало не по себе и вспомнилась фраза, брошенная Бальтом, что король бывает скор на расправу. Действительно, зачем кого-то держать в камере, если можно просто его убить?
В конце коридора мы упёрлись в громоздкую железную дверь, Бальт открыл ее и мы попали в небольшую комнату, где дежурили трое солдат. Одеты в броню, а на поясе висели мечи и ножи. На стене висели колчаны и стрелы. Вряд ли они сторожили меня, а это значит, что в темнице есть кто-то ещё.
Солдаты кивнули Бальту, но он не обращая на них внимания, вывел меня из комнаты. Дальше наш путь проходил через несколько кругов винтовой лестницы. Мы прошли рядом с казармой солдат, миновали кухню и вышли в парадную с огромной лестницей из черного мрамора. В парадную вели два коридора. Из одного пришли мы, второй напротив. По обе стороны от входной двери из редкого и ценного дерева дорф, были огромные витражные окна. Сейчас ночь, но уверена, что в ясную, погоду разноцветные солнечные зайчики играют в догонялки на серебристом мраморном полу.
Мы поднялись по лестнице на третий этаж и повернули на право по коридору. Ночью факелы горели не так ярко, но я успела заметить на стенах картины, а на столиках красивые вазы и статуэтки. В конце коридора нашлась красивая двухстворчатая дверь и ещё один небольшой коридор. Левая его часть тянулась дальше, а правая заканчивалась тупиком и дверью в нем. Мне досталась комната в тупике. Отлично никаких соседей.
- Горничную к тебе приставили. Горячая ванна и ужин уже ждут тебя. Сейчас пришлю лекарей. Как твои руки?
Я подняла ладони к глазам и нахмурилась. Чернота исчезала, оставляя после себя синеву. Очень странно. Себя лечить я не могу, а руки выглядели так, словно их лечили несколько дней. Заметив удивление на моем лице, Бальт спросил:
- Перед тем как уснуть, ты плакала?
- Какое это имеет значение?
- Ты ведь очень редко плачешь?- вел странный вопрос мужчина.
- Я не понимаю.
- И мужчины у тебя никогда не было.
Краска стыда прилипла к щекам и шеи. Что за вопросы?
- "Амальгам" - слезы чистой девственной ведьмы. Ценное и невероятно редкое лечебное вещество.
И краска стыда окутала меня с ног до головы. Видя мое смущение, Бальт улыбнулся и развернулся, чтобы уйти.
- Стой!- крикнула я, вспомнив про ошейник.- Ты можешь его снять?