Это животное, назвавшее ведьм бичом человечества прицепил к моему ошейнику цепь и повел по коридорам тюрьмы. Сердце бешено колотилось от страха, но я держалась. А еще я молилась Создателям, что Листа умерла и не будет оплакивать мою смерть. Она никогда не узнает, что охотники, которых я считала страшной сказкой, поймали меня и ведут на костер. Но с другой стороны мне было грустно, что никто никогда не похоронит мой прах с достоинством и не посадит на могиле вечники.
- Даже умолять не будешь?
- Что?- переспросила я, потому что читала молитвы Создателям. И только сейчас я задумалась, а слышали ли они мои молитвы? Создатели были воплощением чистоты и доброты, а мы ведьмы такими не были. Мы попадаем к Владыке подземелья после смерти, а Создателям до нас нет никакого дела.
- Не будешь умолять?
- Если я начну умолять, вы отпустите меня?- прямо спросила я.
- Нет, тебя все равно сожгут.
- Тогда какой смысл?- я старалась отвечать так, чтобы мой голос не дрожал.
- Мне было бы приятно.
- Вам, охотникам мало сжечь меня? Вы хотите видеть мое унижение? Хотите, чтобы я у ваших ног ползала, умоляя помиловать? Не будет такого. Я тебе такого удовольствия не доставлю.
- А если я скажу, кто тебя сдал охотникам?- голосом пропитанным ядом спросил охотник.
- Хватит болтать, веди меня на костер. Удовольствие пусть тебе в публичном доме доставляют.
Мужчина резко повернулся ко мне и его щербатое лицо перекосило от гнева. Рукой, в которой он держал цепь, схватил меня за ошейник. Сколько ненависти и злобы было в его глазах. Ими можно заполнить море страданий в царстве Владыки подземелья.
- Не смотря на твое гадкое поведение, я продемонстрирую великодушие и скажу, кто объездил почти все города и деревни, чтобы натравить нас на тебя, ведьма.
Так себе великодушие, я считаю. Но я молчала, просто смотрела в глаза этому чудовищу и ждала. Пусть выговорится, пусть выльет свой яд. Вряд ли между собой охотники хорошо общаются и делятся своими проблемами. У этого чудовища видно много проблем. К тому же, я никуда сегодня не спешу. Уверена, что костер меня дождется в любом случае.
- Нас нашел человек, чью жену ты погубила,- выдал охотник.- Человек, который лишился из-за тебя любимой супруги, а двое его детей остались без матери.
Сердце пропустило удар. Неужели...
- Ты бы могла спасти ее, но не стала. И все потому что вы, ведьмы мерзкие создания. Ты могла спасти женщину, но дала ей умереть. Из-за тебя она оставила семью.
Гай? Орта?
- Что тобой двигало?- продолжал охотник.- Зависть, что у нее все хорошо? Что она смогла выйти замуж, родить детей, а ты, мерзкая ведьма никогда не сможешь создать семью?
Создатели! Он сошел с ума! У меня никогда не возникало подобных мыслей. Я никогда не задумывалась ни о муже, ни о детях. То, что ведьмы не создают семьи я уяснила давно и это не было для меня какой-то большой потерей. Я не завидовала Орте. Я любила ее. Любила так сильно, что была готова умереть вместо нее.
Но все это не имело смысла объяснять охотнику, он не поймет и не поверит. Для него ведьмы лишь пыль. Но он сумел сделать мне больно. Смерть Орты еще лежала на моей душе тяжелым грузом. Я сама считала, что виновата в ее смерти, ведь именно я не смогла сделать больше. Не смогла спасти ее. Но Гай? Разве он не видел, как я пыталась? Разве он не знал, что мы с Ортой стали хорошими друзьями? Разве не понимал, что Орта была мне дорога? Но я могу его понять, он любил жену и потерял. Она ушла в сад Создателей, рожая его ребенка. Он обезумел от горя. И я не держала на него зла. Он потерял любимую. И если ему будет спокойнее жить, зная, что меня сожгли заживо, то я приму это.
С трудом удерживая себя от слез при воспоминании об Орте, я расправила затекшие плечи и с гордостью подняв подбородок, посмотрела в глаза охотника. Он не получит от меня ни слез, ни истерик. Я не буду умолять его или переубеждать. Не буду доказывать свою правоту. Все, что я сейчас могу это умереть с достоинством. А это будет бесить охотника больше всего. Перед смертью он хотел сломить меня, помучить. И как Создатели смогли сотворить вот таких садистов?
- Делай, что должен,- только и ответила я.
Не получив морального удовлетворения, охотник еще раз дернул меня за ошейник, притягивая ближе. Он несколько мгновений разглядывал меня. Я не понимала, что еще он от меня хочет, но спросить не решилась.
- Ты очень похожа на Марту. Я не смог ее сжечь, но тебя смогу.
Я напряглась. Листа часто мне говорила, что я похожа на Марту внешне, и эти слова не удивили бы меня сейчас, если бы... Этот охотник первую ведьму знать не мог! Конечно, охотники, как и ведьмы живут дольше людей, но первая ведьма умерла тысячи лет назад. Откуда он знает, как она выглядела? У Листы был дар видеть прошлое и редко будущее, и Марту она видела в своих видениях. Но охотник? Сколько же ему лет? Вопросов больше чем ответов, но найти эти ответы мне было не суждено.
- Веди на костер,- приказала я.
Недовольно скривив и так перекошенное лицо, охотник отцепился от моего ошейника и повел меня по полутемному коридору. Свет давали лишь пара тусклых факелов. Я не видела был ли кто-то еще в камерах, но судя по мертвой тишине, рассекаемой лишь скрежетом цепи, мы здесь одни.
Листа могла иногда видеть будущее и тот безумный бред, что она говорила перед смертью мог оказаться и не бредом? Она говорила про первую ведьму и проклятие, что с нами связаны. Наставница сказала, что мы все прокляты. Я это и так знала, но видимо проклятие заключается в другом. Но в чем? И про охотников ведьма тоже говорила. Сказала, что они придут за ней и сожгут на костре. Но она умерла от ведьмовской болезни и на костре ее никто не сжигал. А ее семья? Кажется Листа сказала, что охотники сожгли ее семью тоже. Но охотники поймали меня, и на костер они сейчас ведут тоже меня, а это значит... Значит ли это, что в ту ночь в деревню приходили охотники и сожгли мою семью?