Энкен взглянул на шторм и облизал губы. Тучи озарились вспышкой молнии.
— Мне это не нравится, Рехт. Там может быть что угодно.
— Тогда лучше приготовься ко всему, — с презрением сказал Келгар.
Энкен заставил свою лошадь подступить вплотную к нему.
— Закрой свою дырку, пока я не заткнул её сталью, жрец, — сказал он. — Месть за твоего мёртвого дружка и похищение Форрина не повод действовать неосмотрительно.
Последователи Талоса уставились на Энкена злыми взглядами, оскалились. Энкен ответил собственным яростным взглядом, положив ладонь на один из своих ножей. Другие командиры встали рядом с ним, глядя на жрецов.
— Успокойтесь, люди, — сказал Рехт. — Все. Нас ждёт работа.
Он обратился к Энкену:
— Думаешь, это неосмотрительо?
— Да, — подтвердил Энкен и наклонил голову. — Но особых вариантов я не вижу. Если мы отступим, буря погонит нас на саэрбцев, ради чего всё могло и затеваться. Даже если она остановит своё продвижение, буря отрезала нас от Ордулина и оставила без припасов. Двинуться на юг к Селгонту — не вариант. Уж лучше рискнуть и войти в шторм, чем сидеть и ничего не делать.
Он улыбнулся.
— Но это всё равно неосмотрительно.
Рехт хмыкнул.
— Согласен. Но иногда неосмотрительность — друг солдата. Для этого мы и держим Норсима с его везением.
Норсим улыбнулся. Рехт продолжал:
— Пускай люди не теряют бдительности. Посмотрим, что мы увидим.
— Да, — согласился Энкен. Он сплюнул под копыта лошади Келгара. — Может, эти жаждущие драки дураки и возглавят наступление, а?
— Мы возглавляем вас с самого прибытия, — ответил Келгар.
Люди засмеялись и отправились по своим подразделениям.
— Останься, — сказал Рехт Меннику, и когда они остались на гребне вдвоём, он спросил:
— Что ты узнал?
Маг покачал головой.
— Ничего. Тот, кто забрал генерала, хорошо защищён от магической слежки.
Он кивнул на бурю, и сразу же снова загрохотал гром.
— И прорицания ничего не говорят об этом шторме. Это пустота, командир.
— Ордулин и главная правительница?
— Я не смог установить связь со столицей. Может быть, буря блокирует магию.
Позади них протрубили рога, закричали люди, армия начала строиться.
Рехт окинул взглядом чёрную стену перед собой и искажённый мир под её покровом. Он и его войско оказались отрезаны, не обладали сведениями о противнике, линии снабжения были перекрыты бурей, и никаких инструкций от их предположительных лидеров в Ордулине получить было нельзя. Ему не нравились лежащие перед ним возможности, но выбрать что-то было необходимо.
— Приготовься, — сказал он Меннику. — Мы идём внутрь. Если внутри этой грозы Шадовар, мы вступим в бой. Если это просто уловка или результат вышедшей из-под контроля магии, мы пробьёмся через бурю, вернёмся в Ордулин и перегруппируемся.
Когда маг ушёл, Рехт прошептал молитву Темпусу, прося у владыки битв укрепить его людей.
Кейл поднял взгляд в тёмное небо. Над линией деревьев он увидел тысячу устремившихся на луг точек красного света. На таком расстоянии они казались стайкой светлячков, бурлящим созвездием красных звёзд. Но Кейл узнал в этих точках глаза.
— Тени, — сказал он.
Ривен кивнул, с отсутствующим видом повёл саблями.
— Её здесь нет? Варры?
Кейл покачал головой.
Воздух холодел по мере приближения нежити. Ветер прижал плащ Кейла к телу.
— Этот шторм и тени. Как в Чаше.
Ривен кивнул.
— Кессон Рел проник на Фаэрун. Его теневые великаны должны быть где-то рядом.
Кейл попытался сосчитать несущиеся к ним тени, но быстро сдался. Их были тысячи. Кейл помнил яму под башней в Тенистой Чаше, чёрную дыру, отрыгивавшую в мир новорождённые тени.
— Он открыл врата, — сказал Кейл. — Или разлом.
Эревис уже видел нечто подобное, давным-давно, когда участок Бездны проник в здание гильдии Ночных ножей.
— Слишком много, — сказал Ривен, пока немёртвые существа летели к ним. Сотни теней опустились на лес, по-прежнему направляясь к лугу, и мягкий свет их глаз окутал стволы и ветви красным. Ривен покачался на цыпочках, медленно вращая свои сабли.
— Слишком много, Кейл.
Кейл попытался вообразить, причиной скольких смертей могут стать тысячи теней, но число было слишком большим. Он подумал о саэрбцах. О Селгонте. Его плечи поникли под грузом собственной роли в происходящем.