Александр. Как вы его ненавидите!
Пален. Ненавижу? За что? Разве он знает, что делает? Сумасшедший с бритвою… Не его, Богом клянусь, не его, безумца, жалости достойного, я ненавижу, а источник оного безумия – деспотичество. Некогда вы говорить мне изволили, ваше величество, что самодержавную власть и вы ненавидите и что гражданскую вольность России даровать намерены. Я поверил тогда. Но вы говорили – я делаю. А делать труднее, чем говорить…
Александр. Петр Алексеевич…
Пален. Нет, слушайте – уж если говорить меня заставили, так слушайте! Я думал, что Господь избрал нас обоих для сего высочайшего подвига – возвратить права человеческие сорока миллионам рабов. Вижу теперь, что ошибся. Не мы с вами – орудие Божьих судеб. Рабами родились и умрем рабами. Но не знаю, как вы, а я – пусть я умру на плахе – я счастлив есмь погибнуть за отечество и на Божий суд предстану с чистою совестью, – я сделал, что мог…
Александр. Петр Алексеевич, простите…
Пален. Ваше высочество!..
Александр. Я виноват перед вами – простите меня…
Пален. Вы… вы?.. Нет, я… ваше высочество… ваше величество!
Становится на колени.
Александр. Что вы, что вы, граф? Перестаньте…
Пален. Да – ваше величество! Отныне для меня государь император всероссийский – вы, и никто, кроме вас… Ангел-избавитель отечества, Богом избранный, благословенный!..
Целует руки Александра.
Александр. Нет, нет, вы не поняли…
Пален. Понял все…
Александр. Да нет же, нет, слышите – нет, я не хочу!..
Пален. Не хотите? Ну что ж, так я за вас… Я один!.. И никто никогда не узнает. Пусть думают все, что я, а не вы… Пропадай моя голова, только бы вам спастись!..
Александр. Не надо, не надо! Ради Бога, граф, обещайте, клянитесь…
Пален. Клянусь, что сделаю все, что в силах человеческих, чтобы этого не было. Но не говорите больше… Кончено, кончено!.. Слава Богу – спасена Россия! (Подавая бумагу.) Только подписать извольте – и кончено.
Александр. Что это?
Пален. Манифест об отречении императора Павла и о восшествии на престол Александра.
Александр долго и молча смотрит на Палена.
Александр. Подписать?
Пален. Да.
Александр. Кровью?
Пален. Зачем кровью? Чернилами.
Александр. А я думал, – договор с дьяволом – кровью…
Пален. Опять смеяться изволите…
Александр. Нет, не я, а вы… опять… (Вскакивает, комкая бумагу и бросая на пол.) Прочь! Прочь! Прочь!.. Дьявол!.. (Падает в кресло, плачет и смеется, как в припадке.) Уходите, оставьте меня!.. Господи!.. Господи!.. Что вы со мною делаете!.. Не могу! Не могу! Не могу!..
Пален (подавая воды). Успокойтесь, ради Бога успокойтесь, ваше высочество… Водицы испейте…
Александр. Уходите! Уходите! Оставьте меня!..
Пален. Уйду – только не кричите же так, ради Бога… услышат…
Пален (отойдя к двери и глядя на Александра – тихо, с презрением). Прескверная штука, не угодно ли стакан лафита, – ребенок, женщина!
Александр. Петр Алексеич…
Пален не отвечает.
Александр. Петр Алексеич!
Пален. Государь!
Александр. Ну, давайте же…
Пален. Что?
Александр. Подписать.
Пален (стремительно бросаясь и подбирая с пола бумагу). Вот! Вот!
Александр подписывает.
Пален. Уф! (Вытирает пот с лица.) Ну, а теперь…
Александр. Нет, нет!.. Уходите!.. Уходите!.. Уходите!.. Оставьте меня ради Бога!..
Пален. Ушел, ушел… только ручку позвольте, ручку, коей спасено отечество!
Пален целует руку Александра и уходит. Александр сидит в кресле, точно так же, как давеча Павел, откинувшись головой на спинку и закрыв глаза. Входит Елизавета.
Елизавета. Саша? (Молчание.) Ты спишь, Саша?
Александр. Нет.
Елизавета. Тут был Пален?
Александр. Был.
Елизавета. Молчи, молчи… не надо… Я знаю… (Становясь на колени и целуя руки Александра.) Саша, Саша, мальчик мой бедненький!..