Запах железа. Глеб сплёвывает на землю небольшой сгусток крови, стирая багровые остатки из-под носа. Опирается на локти, исподлобья глядя на парней и медленно вставая на ноги. Наконец выпрямляясь, поворачивает голову, заполняя повисшую в подворотне тишину хрустом шейных позвонков. Глаза наливаются кровью, а возведённая стена между рассудком и внутренним зверем с грохотом рушится, выпуская за собой наружу всё, что так долго было под замком.
Подлетая к пинавшему его ногами типу, он с остервенением хватает того за глотку, ясно давая понять, что обратной дороги уже нет.
Кровь в жилах застывает, пропуская по венам реки адреналина, время вокруг как будто останавливается, а глаза чернеют настолько, что даже раскаты молнии не способны отразить в них свет. Подступившая ярость больше не может ждать. И совсем скоро она окрасит землю этой подворотни в алый цвет.
Комментарий к Сижу болею, не в силах даже встать. Ну а что ещё делать? Поэтому вот вам ещё часть)
Ну и моя безграничная любовь, разумеется)
====== Часть 13 ======
Воскресенье следующего дня я провела под пледом. Завтра. Я пойду в больницу к матери завтра. Я прекрасно осознаю, что каждый её вздох может стать последним, но я просто выжата, как лимон. Выжата морально. У меня нет сил ни ходить, ни думать, ни с кем-либо разговаривать. Но одно я знаю точно: сегодня она не умрёт.
Несомненно, присутствовал и тот факт, который меня подбадривал. Вообще, я хотела видеть Наташу под боком в роли друга, а она, видимо, не зная, что делают в подобных ситуациях, перевоплотилась в какую-то сиделку. То укрывала меня каждые полчаса, то чай приносила, то интересовалась, не нужно ли мне чего, не дует ли мне из окна. Господь, ещё чуть-чуть, и я была уверена, что она предложить мне помочь сходить в туалет.
— Да расслабься ты. — Впервые за последнее время я улыбнулась, когда Нэт в очередной раз подкинулась с кровати и побежала делать бутерброды. — Просто будь рядом и всё. Мне больше ничего не нужно.
Ответом была добрая улыбка, но бутерброды эта несносная девица делать всё-таки пошла.
— А мне тост с сыром! — валяющаяся рядом Лина всё же решила воспользоваться моментом. — А лучше два.
На часах шесть утра. Рассматривая потолок, я лежу между спящими Линой и Наташей. Сна нет ни в одном глазу. В школу я сегодня определённо не пойду, но и играть в овоща, лёжа целый день на кровати, я тоже не хочу. Тихонько спустив с кровати ступни, я на цыпочках пробираюсь в зал. Быстро надеваю перевешенную через спинку стула одежду, накидываю лёгкий шарф, и практически беззвучно покидаю квартиру.
Не хочу транспорт. Мне нужно больше свежего воздуха.
Умеренными шагами я двигаюсь к больнице. Весь вчерашний день я представляла, как приду туда ранним утром. Как открою дверь палаты. Как подойду к больничной койке, и как возьму мать за руку. Я даже думала о том, что я ей скажу. Помню, она говорила мне в детстве, что если взять спящего глубоким сном человека за руку и говорить с ним от всей души, то он услышит. Ещё она рассказывала, как проделывала подобное со своим отцом, находящимся в коме довольно долгое время.
Я у цели.
В больнице пока ещё пусто. Пусто и тихо, как и на улицах. Лишь снующие по коридорам медсёстры, обходы и проверки. Мне повезло, что та врачиха разрешила приходить мне сюда в любое время, кроме поздней ночи, разумеется.
Стоя возле палаты, я ещё долго не решаюсь взяться за ручку. Чтобы набраться смелости, мне хватает двух минут.
Воздух в палате спёртый. Закрывая за собой дверь, я позволяю себе маленькое замечание: впервые в помещении, где оказывается моя мать, царит такая тишина.
Едва заметно оттягивая уголок губ, я делаю несколько шагов вперёд. На койке, в полном умиротворении, лежит мама. Рядом пикает какой-то аппарат, но мой слух полностью абстрагирован от посторонних звуков. Её лицо сейчас расслаблено, волосы распущены, ниспадают на плечи лёгкими волнами. Тыльной стороной ладони я провожу по её щеке, не замечая ссадин и запёкшейся крови. Она по-прежнему красива.
— Мама. — Моя рука спускается ниже, и я аккуратно заключаю её ладонь в объятие своих пальцев. — Я так много хочу тебе рассказать...
— Где ты был? — Потирая сонные глаза, Депо пялится на ни свет ни заря появившегося на пороге дома Миронова. — Ты что, блять, весь в крови??
Сонная завеса спадает словно по щелчку, и Артём быстро нагоняет Глеба почти возле ванной комнаты, резко разворачивая к себе.
— Это не моя. Успокойся.
Но снова рывок, и снова он развёрнут лицом к брюнету.
— Во что ты вляпался? — взгляд будто разъедает, губы сжаты в тонкую полосу.
— Я же сказал — не о чем беспокоиться!
Стряхивая с себя руки товарища, блондин продолжает двигаться чётко по направлению к ванной, хлопая дверью с нечеловеческой силой. Шмотки быстро слетают с тела и направляются в раковину, сам же Миронов шагает в душевую кабинку. Включая воду на полную мощность, он просто стоит под напором, наверное, минут пятнадцать. Думать ни о чём не хочется. Просто нужна разрядка. Обыкновенная, мать её, разрядка, чтобы вернуть себя в жизненную струю.
Словно услышанный самим Господом, Миронов выходит из душевой, едва успевая прикрыться полотенцем, как в ванную врывается блондинка.
— Чёрт! — девушка почему-то продолжает стоять на месте, хлопая сонными глазами.
— Юля? — узнавая в ней знакомую девицу, блондин с интересом отмечает на ней майку Артёма, останавливая взгляд на торчащих сосках, проглядывающих сквозь белую ткань. — Ты тут каким боком?
— Мы с Даниэлем поругались. — Сминая пальчиками подол майки, она всё ещё мнётся в дверном проёме. — Мне было не по себе, и я решила поговорить с Артёмом. Он разрешил мне остаться у него. — Весь этот душещипательный рассказ был адресован торсу блондина. Ещё мокрому, исписанному татуировками торсу, который приковал внимание блондинки не на шутку.
— Понятно. — Вздымая брови, Глеб бесцеремонно взял девушку за руку, затягивая в маленькую ванную комнатку и запираясь с ней изнутри на замок.
— Что ты делаешь? — пытаясь возмущаться, девчонка не сразу поняла, какого чёрта происходит. Дошло только тогда, когда блондин скинул с себя полотенце, разворачивая её к себе спиной и заставляя опереться руками на раковину.
— Трахать тебя собираюсь, что непонятного? — отрешённым, но тем не менее циничным голосом он констатировал факт, вгоняя Юлю в ещё большее негодование. Наверное, любой, кто увидел бы эту картину, невольно бы задался вопросом: Блять, а так можно было?
— Но я же...
— Что? — не желая слушать более ни слова, он бескультурно перебил. — Ты поругалась с Даниэлем, у вас пауза в отношениях, и сейчас ты свободная девушка. — Успешно задирая майку во время демонстрации своего мнения по этому поводу, блондин запустил пальцы свободной руки в её светлую, роскошную гриву, заставляя чуть прогнуться. — Только сильно не кричи. — Желание заполнить внутреннее разрушение напрочь застелило понятия морали и мужской солидарности. Никогда ни для одного из них девушки не представляли собой нечто серьёзное. И тот факт, что это понятие претендовало на изменения, он на данный момент принимать отказывался, уже вгоняя член в практически сухое, неподготовленное отверстие до самого основания и закрывая ладонью рот своей сегодняшней пассии. — Будет немного больно.
Вернулась домой я примерно в полдень. Лина была ещё в школе, и судя по пришедшему от неё сообщению, после уроков она собралась навестить маму.
До прихода Наташи было ещё полтора часа. Отвлечь себя я старалась разными способами, но лучше всего меня заняла генеральная уборка. Правда, в комнату матери я войти так и не решилась.
— Ты чего это, подруга? — заставая меня посреди зала на полу возле тазика, ещё и с тряпкой в руках, Наташа от удивления аж присвистнула. — Мистер Пропер уже не в моде?
К слову, я отдала ей ключ от квартиры. Очевидно, матери он был уже не нужен... А тот факт, что Наташа будет приходить только по моему приглашению, я принимать не хотела. Поэтому и сказала являться сюда, как к себе домой. Правда, мне не хотелось становиться обузой, заставляя подругу отказаться от собственных дел, чтобы скрашивать моё одиночество. Но она и без меня прекрасно знала, что от этого самого одиночества в такие моменты попросту хочется выть. Вот и перетянула одеяло на себя, сделав своё пребывание в моей квартире своей инициативой, дабы мне не было так неловко.