— Блять... — держаться это в моей груди больше не могло. — Почему я? — Чтобы удостоиться ответа, мне пришлось ждать, когда он наконец закончит с моими ногами. От лодыжки до внутренней стороны бедра он совершал путешествие губами, фетишист чёртов. — Кругом же полно шлюх...
— А меня привлекают недоступные шлюхи. — Он наконец-таки вытянулся в полный рост, глядя на меня сверху вниз.
— Я не шлюха.
— Да мне похуй.
Где-то на окончании своего сверхизысканного мата он резко приложил ладонь к моей промежности, заставляя дёрнуться. Плавными движениями он начал атаку по самой чувствительной части, приближаясь ко мне и опаляя моё лицо своим горячим дыханием, выходящим из его мерзкого рта усмешками. А я, в свою очередь, старалась представить себя дома, в школе, в торговом центре, в тюрьме, замурованной в стене, да где угодно, но только не здесь, не с ним.
На этом, кажется, лимит его нежностей был исчерпан. Перемещая свои руки мне на плечи, он силком надавил, заставляя меня сползти по стене и ляпнуться на задницу. Сделав шаг назад, он нагнулся ко мне, оттягивая за ноги и вынуждая оказаться в полностью горизонтальном положении. Те эмоции, что были как ладони предоставлены на моём лице, кажется, и были пиком его наслаждения. Этот ёбаный мудак видимо только и ждал, когда я начну трястись от страха. Ну так получай же, ублюдок. Теперь я совсем не в силах сохранять над собой контроль. Губы начинают выдавать напряжение мелкой вибрацией, глаза снова уходят в забытье, закрываясь и тешась надеждой, что он не увидит в них страха. Как будто это не очевидно и без этого...
Рывком переворачивает меня на живот. Очевидно, значит. Смотреть в глаза ему не требуется. Последними в ход идут шелковые стринги. И лёжа перед ним абсолютно обнажённой, связанной, задницей кверху и не контролирующей абсолютно ничегошеньки, шепчу губами в пол одно: где я, блять, свернула не туда??? Из чувств только странная скованность оттого, что мокрым пальцем он смачивает моё отверстие промеж ног, не желающее поддаваться ни единому вторжению, плотно сжатое кольцом мышц. А потом... Потом только мой крик, разрывающий тишину не только этой комнаты, но и всего, мать его, госпиталя. Его резкий рывок отдаётся внизу живота ноющей болью, а я еле выстанываю жалкие просьбы остановиться. Мало мне морального унижения, так ещё и этот адский процесс. Он двигается мучительно медленно, набирая обороты постепенно. Я же рефлекторно пытаюсь выбраться, чувствуя, как он давит своим весом сильнее, и как чертовски больно ремень натирает руки. Сильнее жмурю глаза. Я ведь не плачу? Нет-нет, никак нет. Только к этим гадким ощущениям добавляется ещё одно, в виде того же смоченного пальца, только теперь уже приставленного к моему анальному отверстию.
— Сука! Не надо!
— Потерпишь.
Фыркаю, шиплю, тереблю башкой во все стороны, дёргаю руками, пока не понимаю, что приношу себе лишь больший дискомфорт. Один хрен он уже в выигрыше, так что моя возня тут веса абсолютно не имеет. Он просто молча продолжает делать всё, что ему вздумается, покуда кроме хлюпанья я теперь слышу его мерзкое рычание, означающее вот-вот приближающуюся концовку всего данного пиздеца. Благо, не прогадала. Ещё пара минут, и его член в момент вылетает из меня, а сам блондин спускает куда-то на пол. Понятия даже не имею, куда. Да и не хочу иметь. И видеть его тоже, кстати, не хочу. Хочу просто лежать тут мордой в пол до тех пор, пока он не уйдёт. Но меня лишают даже этого. Я снова чувствую его руки. Этот шумоголовый решил меня одеть. Какая жешь, блять, забота. Освободил руки, поднял, натянул шмотки обратно, и, по-моему, не успел даже сообразить, как я, будучи стоя на ногах, вновь поползла вниз по стенке. Он было подхватил меня, но, свободными теперь от оков руками, я инстинктивно оттолкнула.
— Отъебись...
Тошнота никуда не делась. Как и злость. И ненависть. И презрение. И вообще весь набор дерьма, который я успела к нему испытать за несколько дней. А он молчал, просто смотря на меня. А я, к слову, смотрела в пол. Немая сцена длилась недолго. Прервал её его короткий вздох. Не знаю, что творилось в его больной голове, да и знать, если честно, не хочу. Следом я услышала его удары по двери. Потом услышала, как она открылась. Скрип, удаляющиеся шаги, и более ни звука...
Кое-как я совладала с ногами, которые сейчас напоминали мне чёртовы спагетти. Вялые, непослушные. Ослабленная, я ощущала, как моё состояние обрывками чувств принимает физическую форму, вступая в борьбу с мозгом, который во что бы то не стало хочет довести меня домой. И я дохожу. Каждую чёртову дверь преодолеваю так, словно иду сквозь стены, пока не оказываюсь в своей комнате. А до кровати, к слову, не дохожу. Падаю на колени прямо в нескольких сантиметрах от цели, роняя тяжёлую голову на покрывало. Тот факт, что я безэмоционально плачу я осознаю только тогда, когда мои щёки начинает что-то щекотать.
Хочу провалиться сквозь землю.
— Нина, ты... — слышу, как открывается дверь, а за ней следует голос моей сестры. — Нина!!!
Малая подбегает ко мне, плюхаясь рядом на колени.
— Чёрт... — она прикладывает ко рту ладонь, но я уже отчётливо слышу ноющие позывы. — Он что, тебя... — Лина заставляет обратить на себя внимание, и поднимая на неё глаза, я слежу за указательным пальцем её левой руки. Она тычет на мои багровые шорты, которые мокрым пятном посередине стали ещё багровее. — Он тебя изнасиловал? — Теперь она не стесняется плакать. — Чёрт, я такая дура! Это всё из-за меня! Господи, Нина, прости меня! Прости меня, пожалуйста!!!
Отчаянный плач сменяется истерикой, и девчонка падает мне на грудь, обнимает. Обнимаю в ответ, гладя пальцами её мягкие волосы, шепчу:
— Тише, моя девочка, тише. Ты не виновата, слышишь? — её бубнение куда-то в мою майку становится уже совсем неясным из-за частых всхлипов, а я всё продолжаю гладить её по волосам, стараясь не отключать сознание, хоть и так хочется, дабы хоть как-то утихомирить не покидающую боль. — Всё будет хорошо, обещаю.
Даже не знаю, что в этом моменте оказалось хуже: вся ситуация в целом, или то, что я впервые в жизни бессовестно соврала своей сестре, утешая и обещая то, в чём ни на один блядский процент не была уверена.
Комментарий к Хочу писать главы более объёмные, но не могу, потому что у меня лапки
_
====== Часть 6 ======
Раньше я думала, что невозможно сосчитать только звёзды на небе. Потом оказалось, что невозможно сосчитать ещё и китайцев. Теперь же я уверена, что количество пропущенных от Наташи тоже может отлично вписаться в этот список.
Дико не хотелось объяснять всё по телефону. А ещё дико не хотелось заразиться чем-нибудь от этого белобрысого придурка. И как следствие, поздним утром следующего дня я назначила Наташе встречу возле женской консультации. Сразу же после своего приёма. Благо, всё у меня по этой части оказалось в порядке, обошлось меньшими травмами. Но вопрос всё ещё стоял ребром: как рассказать всё Нэт? С чего начать? Как объяснить лучшей подруги, что мне, блять, чертовски сложно разорваться между ней и сестрой. Но вот чего я в действительности не ожидала, так это её реакции. Не той, что прозвучала при встрече в виде удивлённого: “Что с лицом то, блять??”. Нет. А той, которой она подытожила весь мой рассказ. Длинный такой рассказ, местами несвязный, местами начинённый заиканием и всхлипыванием, а местами преподносимый жестикуляцией и полным набором матерных слов. Серьёзно выслушав, Наташа лишь повела бровью. И это было прежде, чем бесстыжая деваха сбросила с себя пыл серьёзности и принялась реденько так ухахатываться.