— Нет, подруга, это конечно пиздец полный, — она вскинула руку, откидывая указательный палец и указывая на стёртую щёку, — не говоря уже про... — рука опустилась вместе со взглядом, чётко на мою кисть, которой я придерживала ноющий низ живота. — И как можно быть такой ебанутой? — Второе, что повергло меня в шок после её насмешек.
— В смысле?
— В коромысле. Хуй упал и яйца свисли. — Ей Богу блять, от этого её через чур спокойного и насмешливого тона меня скоро бомбанёт. — Какого чёрта ты, идиотки кусок, сразу не рассказала всё мне? С какого пересёру дотянула до того, чего можно было бы в два счёта избежать? — А вот теперь мне действительно не по себе. Вот и хлопаю своими глазами, не зная, что сказать.
— Но я же...
— Но ты же. Да. Не я. А ты. — Она произносит это с такой издёвкой, будто я в её жизни главная бестолочь. Хотя, наверное, так и есть. — Если этот придурок хочет видеть меня на своей тусе, то ради Бога, пусть подавится моим присутствием. Мне не сложно.
— Ты серьёзно? — сначала я сомневалась в её адекватности, теперь сомневаюсь в своей. Зрение не обманывает? Передо мной точно Наташа? — Добровольно прийти в логово этих маньяков? Наташа? Ало? — Я демонстративно щёлкаю пальцами перед её глазами, но она игнорирует, продолжает.
— Я просто приду туда, как ни в чём не бывало. Понятное дело, что он не партию в шахматы хочет со мной сыграть. Но у меня для него будет сюрприз. — Она тормозит, слегка отводя губы, наблюдает за моим удивлённым видом. — Если у этого долбоёба всё же свербит в штанах, поверь мне, он своё сполна получит.
— Конечно получит! Он же, мать твою, сильнее...
— А никто и не спорит. — Перебивает. — Только силу применяют в тех случаях, когда один из участников против всего этого. — Что, блять? — А я просто буду максимально милой и ласковой, расположу его к себе, собственноручно стяну с него штаны, и с улыбкой на лице прокушу ему залупу. — Пожалуй, это был тот самый момент, когда я подавилась собственной слюной. — Ну, чтобы знал, от кого свой хер стоит держать подальше.
Признаться, было и радостно и грустно одновременно. Безусловно, камень с души свалился, когда Наташа всё восприняла нормально. А ещё я не переставала кусать локти из-за того, что была действительно дурой, когда задумала решить проблему в одиночку. Ведь всего этого и правда могло не произойти. Но сделанного не воротишь, поэтому буду радоваться хотя бы тому, что Нэт со мной заодно.
Остаток этого дня я решила провести с сестрой. Малая то и дело срывалась на слёзы, глядя на моё лицо, но моё грозное выражение и колючее “Утри сопли!” быстро делали своё дело, и Лина затихала, стараясь изо всех сил выдавить из себя что-то похожее на улыбку.
— Какого чёрта с твоим лицом? — увлёкшись обсуждением закрученного психологического триллера, шедшего по телеку, я и не заметила, как в проёме нарисовалась мать. Губы бантиком, брови пучком, волосы торчком, тонкий шлейф какого-то дешёвого пойла. Воплощение женственности и пример для подражания.
— Тебе какая разница? — я фыркнула в её сторону, тут же отвернувшись и всем видом демонстрируя, что фильм меня интересует куда больше, хотя внутренне я уже была готова выслушать дозу мата, как это обычно и происходило.
— Да и хер с тобой. — И что это сегодня все меня так удивляют.
Она махнула рукой и скрылась из виду, хлопнув дверью. Честно сказать, я до сих пор не понимаю, почему всё ещё зову её матерью. Она как какой-то сожитель, который изредка является сюда переночевать. Да и хер с ней. Вот что-что, а чувства друг к другу у нас взаимны.
Утро следующего дня выдалось пасмурным и даже прохладным. Накинув кардиган и перекинув через плечо лёгкую сумку, я двинула в школу, встречая по пути Наташу. К слову, Лине было ко второму уроку. Малая, кстати, поведала мне историю, в которой она оказалась связывающим звеном между мной и этой шайкой. А я, в свою очередь, поведала её Нэт. Оказывается, мальчик из её класса, по которому она сохнет, написал ранним утром, что дико отстал по какому-то предмету, и боится завалить контрольную. А Лине больше ничего и не надо было, эта дурочка на всех парах понеслась помогать. Ну а позже выяснилось, что этот пацан недоразвитый — брат Макса. Четвёртого типа из Мироновской шайки.
Зайдя в школу, я продефилировала по школьному коридору с новым украшением. Это я про щёку. И что самое забавное — никто и внимания не обратил. Привыкли, наверное, что я время от времени вступаю с матерью в такую дискуссию, которая кончается убогой пародией на мордобой.
Нэт скрылась в стране туалета, а я неспешно подошла к своему шкафчику, скидывая туда спортивную форму. И стоило его дверце закрыться, как открылось кое-что другое — моё второе дыхание. Я даже вздрогнула, стоило мне снова увидеть эту морду.
— С утречком. — Стоит себе, оперевшись боком на чужие шкафчики. — Как спалось?
— Отъебись. — Помнится, это было последним, что я сказала ему вчера.
— Фу, как некультурно. — Ещё и издевается. — Ты в курсе, что язык твой — враг твой? — Сложив руки в карманы, блондин развернулся, сделав точкой опоры свою спину. — А благодаря ему, можно обрести ещё одного врага.
Я не знала, что ему ответить, честно. Поэтому просто прицыкнула, хлопнув дверцей и растворившись в толпе снующих по коридору учеников.
Урок. Очередная скукотища. Подперев подбородок ладонью, я вполуха слушала учительскую чепуху, разглядывая поочерёдно каждого из класса. Хоть я и девочка, но я впервые за столько лет учёбы тормозила взгляд на остальных девицах. Некоторые из них были действительно “обнять и плакать”, а вот пара-тройка была очень даже ничего. Подумать только, я никогда не обращала внимания, сколько штукатурки они на себя накладывают. Прямо-таки Барби в категории 18+. И чёрта же эта шайка шумоголовых не увяжется за ними? Какого рожна им от нас надо? Чуть заметно покачав головой я закатываю глаза и перевожу всё внимание на Наташу. Она практически не славилась в кругу мальчиков, грубо говоря. Вероятно оттого, что многие просто боялись подойти. Внешность её кукольной я назвать не могу. Черты лица самые обычные, немного тяжеловатая челюсть. Тёмные волосы ниже лопаток, чуть плечистая, но это её отнюдь не портило. Глаза большие, серые, будто прозрачные. Именно они меня сейчас сверлят, немо вопрошая “Какого хуя уставилась?”. В свойственной манере показываю ей фак и отворачиваюсь. Все последующих четыре урока она не спускала с меня глаз, ни на шаг не отходила. Оплошала только под конец, когда я по зову естественного процесса удалилась справлять нужду. На этот раз ситуация развернулась, и теперь уже меня на выходе из туалета поджидал блондин.
— Чего тебе? — я буркнула, закатывая глаза и продолжая идти.
— Ты ведь знаешь. — Шёл следом, пока мы не оказались вровень возле двери, ведущей из коридора к лестнице.
— Мы будем. — Я вдруг резко остановилась, выдавливая из себя так ожидаемый им ответ. — Мы придём. — Уже хочу сделать шаг, но он выставляет руку, упираясь в косяк и не давая пройти.
— Ты ведь не думаешь, что просто так сможешь свалить оттуда? — Его лицо снова приближается, а я изо всех сил держусь, чтобы всё-таки не плюнуть ему прямо промеж глаз.
— Угрожаешь мне? — я сощурилась, стараясь сохранять во внешнем виде абсолютное спокойствие. И с гордостью могу сказать, что далось мне это хуёво.
— Просто предупреждаю. — Он в момент убрал руку, сделав джентльменский жест.
Отвечать не стала. Лишь злобно усмехнулась и отправилась вниз по лестнице, когда его баритон решил нагнать меня в лестничном пролёте.
— Одно неверное действие, и можно оказаться вновь прижатой к стенке.
Слова эти его заставили поёжиться и пропустить по спине неприятный холодок. Я остановилась лишь на секунду, но вновь возобновила движение, стараясь не выдавать волнения. А что, если всё пойдёт не так? Вдруг уверенность Наташи лишь пыль? Ведь ой как не хочется повторения того эпичного пиздеца, который сотворил со мной блондин. Хоть бы, сука, вид сделал, что сожалеет. Хотя, что я хочу от парня, который в свободное от школы время грабит ювелирки и ещё Бог знает чем занимается...