— Да какого же... — ввалившийся в дом Морт сразу развернул мордашку в сторону Леры, уплетающей за обе щёки их вчерашний оставшийся ужин. — Где я, блять, выразился не по-русски?
Скидывая с себя толстовку посреди прихожей и швыряя ту на диван, Слава поджимает губы, надвигаясь на девушку и заставляя ту от неожиданности даже попятиться, впечатываясь в дверцу холодильника.
— Может, объяснить по-другому? — подходит чуть ли не вплотную, заставляет вжаться. — Может, по-плохому дойдёт?
— Да хватит уже! — девчонка перебивает, ударяя ладошками по его торсу и стараясь оттолкнуть, но бесполезно, словно в стену. — Я не пытаюсь сбежать, не пытаюсь тебе ночью горло перерезать и не делаю ничего такого уже который день, так какого хуя я лишена даже права выйти к холодильнику!? Какого хера ты меня так ломаешь?!? — срывается на крик, толкая его очередной раз, уже заставляя сдвинуться с мёртвой точки на шаг. — Тебе, блять, мало моего унижения, тебе ещё и помыкать мною надо! — монолог на одного, но Лера готова поклясться, что сейчас расплачется. — Я никогда, слышишь ты, никогда! Не позволяла никому так с собой обращаться, а теперь послушно сижу и терплю от тебя эту херню! Да какого чёрта вообще!? — эмоциональная жестикуляция, она старается вызволить из себя всю обиду, которая копилась не одну неделю. — Что ты делаешь со мной??? — выдавливая из себя последнее на истошном крике, девушка и сообразить не успевает, как Морт хватает её под локоть, начиная тащить за собой к выходу. — Что ты делаешь? — опешив от непредвиденных действий, она сводит брови к переносице, округляет глаза, строит недовольное выражение. — Эй!
Но каких-то несколько секунд, и Слава открывает входную дверь, толкая ту в одной лишь майке и коротких шортах за дверь, заставляя оказаться по ту сторону.
— Свободы хочешь? — шатен кивает в её сторону, похуистично скалясь. — Так вали! — короткий рык, он захлопывает дверь прямо перед её носом, заставляя и без того оторопевшую девчонку словно протрезветь после долгого отсутствия здравости, встряхнуть головой.
— Что, блять? — стоя перед дверью ещё какое-то время, она не двигается с места, просто таращится своими огромными глазищами на массивное дерево, из которого и сделана эта самая дверь. Ресницами хлопает, стараясь судорожно соображать, какого чёрта вообще произошло. — Ну и катись ты! — осознание до конца не пришло, но голос разума заставил извергнуть очередное нелестное высказывание в его сторону. — Придурок херов!
В одних лишь тапках и нижнем белье, она остервенело разворачивается, начиная топать прочь от дома. Даже в дверь, захлопнутую перед носом, не стучит. Не ждёт, пока Морт откроет и скажет, что это была проверка на вшивость. Хотя, это было больше похоже на процесс воспитания, в ходе которого он надеялся, что Лера будет скрести по двери, словно провинившийся котёнок, которого хозяева выставили за оплошность.
— А вот хуй тебе! — как в подтверждение своим мыслям она бросает эту фразу в пустоту, но адресуя её тому, кто заставил взбалмошную, избалованную особу сейчас шагать по зимним улицам в одной майке да шортах, ещё и в нелепых тапках.
Но ещё больше бесило то, что все мысли были заняты только им.
О чём он сейчас думает? Чем он вообще, блять думает, выставляя девушку в таком виде за дверь??? Чем руководствуется и чего хочет добиться, прогибая её под себя? Забавы ради?
Комком свернувшиеся догадки практически поразили голову, а Лера просто шагала вдоль трассы, куда глаза глядят. А глядели они, к слову, под ноги, которые продолжали семенить, покрываясь мурашками от холода с каждым шагом.
— Отличная будет смерть, Лера, — она обратилась сама к себе. — От холода сдохнуть — это просто нечто.
Мало того, что в такси меня конкретно подкидывало, будто от этого зависит скорость движения, так ещё и на автовокзале оказалась очередь, как за бесплатными помидорами...
Пробираясь сквозь толпу, я старалась всем своим видом показать, что спешу, как никто другой. Только вот людям там откровенно наплевать, хоть ты при смерти с топором в бочине стой, но очередь соблюдать обязан.
— Ну давай же... — трясущимися руками я держала мобильный, набирая Артёму в который раз, — возьми трубку...
Сименсу я не то, что не решалась набирать, а сразу выкинула идею эту из головы, ибо голос его послужил бы не самым приятным фактором, который я хотела бы получить. Я ещё не видела и не слышала его в гневе, и начинать как-то не хотелось. По крайней мере, чем позже — тем лучше.
Долбанный час в очереди, долбанный час ожидания, я с билетом в руках сижу на жутко неудобной лавочке, ёрзая и время от времени похаживая к кофейному автомату. И всё бы ничего, но вкус и без того не идеального латте портится в один миг, стоит сотруднице вокзала объявить, что мой, чёрт возьми, именно мой автобус попал в пробку, и его прибытие задерживается примерно часа на полтора. Просто блеск.
— Блять... — швыряя стаканчик с недопитым латте в мусорку я стою, прикрыв глаза. Немного погодя я всё же поднимаю их к небу, немо вопрошая.
Что ещё испортит сегодняшний день?
Ноги почти отнялись, тело свело от холода, но девушка продолжала шагать, клацая от мороза челюстью и обнимая себя руками.
Логика было подсказывала, что вернуться — самый логичный вариант, но разум вопил, что сдаться этому наглому мальчишке — значит провалиться с треском и фанфарами.
Никогда. И ни за что. Она не станет унижаться перед тем, с кем хочется сцепиться в эмоциональной схватке. Только, немного на других условиях...
Ещё не стемнело, но все позывы к этому обозначены.
Лера шагает всё медленнее, покуда не слышит тормозящую позади неё машину, что начинает медленно ехать рядом.
— Лера! — она готова была услышать всё: предложение подвезти, обыкновенный сигнал, крики проезжающих мимо малолеток и тому подобное, но только не тот голос, под который её выставили за дверь. — Эй!
Тихо следуя рядом, он и не думал тормозить. Как и продолжающая шагать шатенка, даже не развернувшаяся на его зов.
На лице непоколебимость, руки всё ещё жмутся к телу, когда она старается согреться, а внутри... внутри победное ликование. Всё же не так противен голос того, кого она сейчас больше всего хотела видеть, пускай этого и не признавала.
— Сядь в машину! — сквозь открытое окно он старается докричаться, только шатенка и не думает останавливаться, а лишь прибавляет шаг, заставляя Морта прибавить скорость и остановиться чуть поодаль.
Тормозя на обочине, он выходит из машины, хлопая дверью и надвигаясь на ту, что идёт ровным шагом куда-то в неизвестность.
— Сядь, блять, в машину! — оказывается рядом, хватая за предплечья и стараясь увести за собой.
— Руки убери! — неожиданно вырывается с такой силой, что ей удаётся освободиться. Но останавливается всё же, поднимая на Морта глаза. — Ты выставил меня, забыл!? — рычит чуть севшим голосом, стараясь оттолкнуть его с пути и идти дальше.
— Я непостоянен, забыла? — снова останавливает, преграждая путь.
Лера опять фыркает, и на этот раз дважды, ибо шедший до этого мелкими каплями дождь усиливается, перерастая в самый настоящий ливень.
— Уйди с дороги... — ненадолго поднимая мордашку к небу, она снова на него уставляется, задевая плечом и стараясь пройти.
— Я точно не по-русски говорю... — неспешно разворачиваясь, Слава хватает девушку за талию, начиная тащить к машине.
Но даже с упадком сил и до жути продрогнув, дерзкая особа умудряется увильнуть, выворачиваясь из его рук и наотмашь замахиваясь.
— Убери, блять, руки!!!
Единственное, что Морти не понимает — так это что ему напоминает сложившаяся картина: нелепую потасовку, когда Лера вдруг начинает эмоционально размахивать руками, стараясь его задеть, когда Слава, в свою очередь, старается не превысить свой лимит хамства и случайно не треснуть девушку, а лишь уходить от сыплющихся ударов и по возможности скручивать ей руки, или же жестокую иронию, когда оба вдруг оказываются в небольшой луже из-за нерасчитанного равновесия, коим пренебрегли оба, когда сцепились в неравной схватке.