Огонь подобрался к Стиву и обжог ноги. Наемник отпрянул, но продолжал держать телефонную трубку:
– Прости меня, но ты должна жить, – сказал мужчина и нажал на клавишу сброса. Он сильно кашлял, словно пытается выкашлять часть себя.
Он вышел из дома и направился в сторону моста. С той стороны доносился трубный гул. Земля тряслась под ногами, ему хотелось провалиться, исчезнуть или хотя бы умереть.
Стив поднялся на возвышенность и увидел у моста скопление людей. Он протер глаза, чтобы проверить, не кажется ли ему. Но ему не казалось. Люди толпились и что-то выкрикивали, и кажется, готовились к казни какого-то преступника, но наемник ничего не понимал. И где этот бедолага только успел так напакостить. Преступник кричал и умолял о пощаде, но толпа требовала крови. В центр вышла женщина с факелом в руке и стала взывать к богам, вся толпа повторяла за ней.
– Так это не казнь, – вслух произнес Стив, – это жертвоприношение…
Земля снова затряслась и на условной площади появилась странная фигура. Кажется мужчина в шляпе, но на чем он прискакал. Стив тряхнул головой.
– Шериф? – закашлялся, – на динозавре?
Толпа разошлась в сторону, и шериф приказал отпустить жертву. Теперь вибрация под землей не прекращалась, а гул резал уши. Толпа развернулась в сторону моста.
– Этого не может быть…
Туман, что закрывал мост по всей длине, стал рассеиваться, и люди неуверенно двинулись к нему…
Сумасшедшим платят меньше
Мария Парс
Глава 1.
Ведьма на костре
Даже самых добрых ведьм рано или поздно сжигали живьем. Кажется, это осталось у человечества в крови. Но, обо всем по порядку.
Макс никогда не умел жить правильно. Не хотелось и не получалось. Как только беды уходили из его жизни, для парня это означало только одно – нужно срываться с якоря. Он собирал проблемы, словно бездомных котят, заботливо забирая их все себе.
Вдруг пропадут?
Окружающие крутили у виска, некоторые, особо сердобольные старались вразумить неразумное чадо, а Макс только широко улыбался, предлагая заварить свой фирменный чай с черной смородиной.
Друзей у него не было. Хотя нет, вообще были. Но дружба у него могла длиться всего лишь пару счастливых часов, большее время из которых человек даже не знал, что стал самым лучшим другом взъерошенному недоразумению.
Макса это не смущало.
Наоборот, он находил особую прелесть в таких взаимоотношениях. Ведь сама судьба свела его именно с этим человеком. Треверс мог совершенно безвозмездно бросить все свои силы и способности на помощь незнакомцу. Тем более что этого требовал его дар.
Еще с малых лет, будучи крохой, Макс понял, что умеет и знает то, чего не понимают остальные. Просто иногда видит и знает, что было, а что только будет. Он ушел из дома, когда отчим попытался засадить ненормального пасынка в психбольницу. Документы были уже все собраны, вещи тоже… Парень с радаров пропал, прихватив лишь двадцатку, свой любимый бесформенный рюкзак, самолично расписанный и расшитый бисером, и новые кеды.
Последние потерять было обиднее всего.
Но перед Максом открылся бескрайний, как ему казалось, добрейший мир. Даже когда его избили, отобрав последние пять баксов, он своего мнения не изменил. Парень же нашел шляпу! Как у настоящих ведьм, остроконечную.
А семью месяцами после к нему прибился черный кот.
Треверс даже ухитрился получить высшее образование. На самом деле, он и сам не заметил, как такое произошло. Просто случилось. А парень был благодарен всему. Даже когда совершенно не понимал зачем ему это.
Однажды он на полгода завис в пустыне, найдя там старого индейского шамана. А потом, когда вышел к цивилизации, обрезал отросшие, черные волосы, и выбелил бритый наполовину затылок, так, чтобы не каждый способен был это заметить. А еще на его теле начали появляться угольно-черные узоры. Поначалу разрозненные, странные звездочки, линии, листочки и палочки, разбросанные по бледноватой коже, впоследствии складывались в удивительные узоры. Загар почему-то его не брал, от слова совсем.
Как-то раз его кошка не вернулась домой. Знакомые посчитали своим долгом успокоить мятежную душу тем, что нагуляется любимица, и вернется. Макс кивал и даже пытался им улыбаться. Правду он знал. Поэтому прорыдал всю ночь, напрочь сорвав голос.
А утро вновь встретил с улыбкой и благодарностью.