Только сейчас Треверс вдруг с пронзительной ясностью осознал, что все тело прошито насквозь холодом. Замешкался и не заметил, как лет коснулся вен. Ему чудилось, что он чуть ли не покрылся легким инеем… В этом мире творилась какая-то откровенная чертовщина со временем. Либо он просидел так без движения несколько месяцев, либо у Макса действительно ехала крыша, совершенно не собираясь останавливаться. Отчим был бы в восторге.
– Пойдем, пойдем, тебе нужно согреться, – ее рыжие волосы так красиво мерцали в лучах заходящего солнца. Словно лесная нимфа, выстраданный подарок судьбы. Она завораживала, щедро дарила какое странное внутреннее умиротворение одним своим видом.
У него точно ехала крыша.
Тем не менее за девушкой он пошел, еле передвигая окоченевшими конечностями. Руки словно намертво приросли друг к другу и к телу, в отчаянной надежде сохранить хоть каплю тепла. Его трясло, и, казалось, что одно неверное движение и он рассыпется словно ледяная статуя.
Макс не верил своим глазам.
Он точно проходил в этом месте и совершенно был уверен в том, что ни души, ни дома, ничего здесь не было. Разве что деревья росли. Сейчас же рыжая, улыбающаяся девушка привела его в небольшое поселение. Вокруг лежал снег и пахло хвоей.
Незнакомка практически затолкала его в дом, усадив удивительно тактично не к самому огню. На плечи лег колючий плед, взамен тому, что он сбросил на пляже, а ладони приятно грела чашка с какао. С теми самыми, небольшими маршмеллоу, которые не всегда можно было найти.
Но которые так любил именно Макс.
– Ты…Ты давно здесь живешь? – новую знакомую звали Лили. Такое красивое, цветочное имя. И вся она выглядела удивительно милой, если не сказать… уютной? В этом мешковатом свитере, открывающем одно плечо и так удивительно идущем ей. С рассыпанной копной рыжих кудряшек и совершенно очаровательными веснушками.
– Да, сколько себя помню. Это хорошее место, тихое. Люди здесь добрые и приветливые. Мы живем как одна большая семья, даже двери не запираем
– А как называется этот городок?
– Ой, не знаю, – рассмеялась девушка чистым мелодичным смехом, устраиваясь рядом с явно разомлевшем в тепле парнем. – Разве счастье в названии?
– И то верно.
Максу было тихо.
Это спокойствие не угнетало как обычно, совсем нет. Оно дарило тот самый покой, что парень чувствовал после пожара. Оно растекалось по венам и согревало изнутри. Лили что-то рассказывала, и ее мягкий тембр звучал, словно легкое шуршание волн.
Волн…
– А паром, паром сюда причаливает? – встрепенулся Макс, выныривая из сладкого забытья.
– Какой паром? Милый, все в порядке? – девушка выглядела совсем рассеянной и сонной.
– Что? – начал было Треверс, но девушка его перебила.
– Не кричи, Мила еще спит. Вот проснется, сам будешь с ней возиться.
– Мила?
– Твоя дочь, Максимилиан, ты в порядке?
– Д…да, любимая, прости. Сон какой-то странный приснился.
Парень потянулся, чмокнув жену в рыжую макушку. Солнце только-только поднималось над верхушками сосен, а значит был еще шанс понежиться в кровати, пока не проснулась маленькая непоседа Мила. Самый главный исследователь и покоритель здешних мест, гроза хандры и признанный дрессировщик морских свинок.
Она была совершеннейшей копией матери, а вот характер ей достался явно отцовский. Но в отличие от него, ее детство выдалось у малышки просто замечательным. А когда в ней еще и начал потихоньку проявляться дар, счастливые родители устроили настоящий праздник. С шариками, огромным тортом с кремовыми розочками и печенной на костре картошкой. Одним словом, со всеми пожеланиями маленькой принцессы. А еще девочка любила нацепить на себя все самое яркое и блестящее, чтобы помочь любимому отцу зазывать народ на небольшую ярмарку, куда люди приходили вдохнуть ветер перемен и свободы. Выбраться из повседневной рутины и сбросить оковы всего ненужного.
А еще, когда вырастет, она хотела стать пиратом.
Лили, конечно, пыталась вразумить этих двух мечтателей. Но только не больше десяти минут в день, остальное время предпочитая слушать. Она училась видеть мир их глазами.
Девушка жарила пышные блинчики, пока Макс с дочерью читали книжку с удивительными картинками. Там деревья росли прямо посреди моря, а один огромный апельсин таил под своей кожурой множество маленьких. Сказки далеких, северных народов завораживали как отца, так и дочь.
И не было никого в этом мире счастливее четы Треверс.