Вместо нее на лестнице стояла белая как мел, перепуганная мама. Она выглядела совершенно не так болезненно, как смог запомнить ее Тим. Она отчаянно боролась со стихией, пробираясь к своему маленькому сыночку против течения. А мальчик мог только протяжно реветь и тянуть к ней руки.
Он смутно помнил ее объятия.
Мама, кажется, вынесла его на верхнюю палубу, наскоро застегнув на ослабевшем ребенке оранжевый жилет. Все ее слова пробивались словно через вату, но Тим слышал… Или знал. Мама говорила, что любит его, что он ее величайшее сокровище и самый ценный дар, кто бы что ни говорил. Что он должен жить, несмотря ни на что. Что в жизни может случиться всякое, но она будет всегда рядом и защищать его. А еще утешала мальчика, целует в висок, пока паром продолжал тонуть…
– Найди Макса, любимый. Найди его. Он тебе поможет, обещаю, ты только найди его.
Как бы Тим ни плакал, не молил и не старался сделать хоть что-то, мама ушла на дно вместе с паромом.
Очнулся уже когда какой-то сердобольный мужчина подобрал его в открытом море, затащив на свою лодку. Он курил дурно пахнущую трубку и говорил, что его удел и проклятие вытаскивать таких самоубийц. Мальчику просто не хватало сил реагировать. Его безвольную тушку передали на руки какой-то тучной, рыжей женщине, которая развела бурную деятельность, отмыв и накормив мальчугана.
Тим более-менее отошел лишь на пятый день, когда тот самый лодочник позвал Марту забирать нового утопленника. Кроха думал, что Саймона. Оказался Макс. Он провалялся в отключке еще дня четыре. Все это время Марта гостеприимно принимала их у себя, говоря, что в городе начало творится что-то неладное. То выстрелы слышны, то какие-то непонятные личности оккупируют дома. Страх один. Детеныш не обращал внимания на эти разговоры. Его можно было найти сидящим рядом с мертвенно бледным парнем, долгое время не приходящим в себя.
Марта суетилась, гладила Тимоти по голове, приговаривая, что его друг скоро очнется. Обязательно и всенепременно. Ребенок лишь хлюпал носом, вцепившись в прохладную ладонь парня. А когда тот все-таки соизволил открыть глаза… мальчик так и не смог высказать все, что катал в голове все это время. Просто крепко обнял, пряча лицо и совершенно отказываясь отцепляться. Оба выглядели так, словно вселенная их знатно пожевала, а затем выплюнула. В принципе, на деле так и было. Оба молчали, только жались друг к дружке, отказываясь смотреть на море. Во всяком случае пока.
Макс только однажды спросил про Сая, но видя, как ребенок буквально на глазах начал задыхаться, тут же перевел тему и больше к этому не возвращался.
Потому что знал. Увидел.
В доме Марты всегда было шумно. Люди прибывали сюда чуть ли не каждый день, а потом исчезали. Кто задерживался чуть дольше, как мальчишки, а кто-то покидал скромную обитель, как только более-менее мог стоять на ногах. Женщина не отказывала в помощи никому.
Треверс знал, что она считает, что таким образом платит за свои ошибки, приведшие к множеству смертей. Видел, как в далеком прошлом женщина отказала как-то одному странному на вид субъекту в помощи. А тот возьми, да и отрави ее похлебку. Марта тогда работала в небольшом ресторанчике, делала головокружительную карьеру. Чтобы попасть к ней, нужно было хорошо постараться и иметь полезные знакомства. Страшно представить сколько людей тогда полегло. Мучительно. На ее глазах. Они корчились в агонии, захлебываясь собственной кровью, а она совсем ничем не могла им помочь.
– Вы можете остаться, правда. Еды пока хватает, хотя, надо бы, наверное, на всякий случай, запастись, – женщина мялась, теребя в руках посеревший, но чистый передничек. – Да и вам не слоняться. Куда вы пойдете? Оставайтесь.
Она смущенно улыбнулась и пошла готовить завтрак. Это место решено было назвать центром спасения и нейтральной зоной.
В какой-то момент, правда, обитель решили взять штурмом…
На тот момент в здании помимо Макса с Тимом и Марты, находились еще две женщины, одна с грудным ребенком на руках, два подростка и четверо мужчин, горячей крови и пижонского вида.
Во всяком случае терпеть они не стали, а Марте посочувствовали. Тем более нападать на детей… Это было одной из тех вещей, что мужчины считали непростительным. Одним слово, бежали нападавшие, дальше, чем видели. Как потом докладывал один из подростков, тот, что был с рассеченной губой, Макс никак не мог запомнить его имя, что эти ребята были бывшими мафиози. Если понятие "бывшие" могло существовать для них.
Марта им нравилась. Добрая и простодушная, она не делила людей на плохих и хороших, всегда отдавая самое лучшее, что у нее было другим. Алонсо, скорее всего, проникся ее искренностью, и даже дарил цветы, стараясь ухаживать, отчего женщина краснела аки маков цвет. А еще парнишка говорил, что в кое-каких кругах этот самый Алонсо провозгласил центр спасения своей территорией, так что соваться быстро перестали.