Но как-то раз питомец потерялся. Асик бегал по дворам до самой ночи, но поиски не принесли успеха. Через несколько дней, возвращаясь со школы, мальчик заметил знакомую шерсть рядом с кустами. Водитель не придумал ничего лучше, как бросить несчастное создание под шиповник.
Наконец паром приплыл. Художник стряхнул с себя воспоминания и погрузился в воду. Волны приятно охлаждали тело, развеивая грусть.
Судно спустило трап прямо на воду. Аскольд кое-как забрался по скользким ступенькам и ступил на заветный борт.
«Надо найти капитана и поговорить с человеком, а не деревом», – подумал Щебеталкин и отправился на поиски.
– Есть здесь кто-нибудь? – прокричал он, проходя мимо пустующих кают.
В одной из них послышался вой, похожий на собачий.
«Ну слава богу! – он ускорился, ожидая встретить хозяина пса. Но нигде не было видно ни животного, ни его владельца. – Как странно».
Зато Аскольд добрался до рубки. В ней маячила расплывчатая фигура капитана. Щебеталкин потянул дверь на себя – та не отворилась. Толкнул – тоже ничего.
– Капитан! Не могли бы вы поговорить со мной? Я только что сбежал с пустого берега. На нём совсем нет людей.
Ответа не было.
– Эй, вы меня слышите?
Снова молчание.
Тогда он начал изо всех сил дёргать ручку, надеясь сорвать её и ворваться внутрь. Но установкой, видимо, занимались специалисты, и та никак не поддавалась.
Фигура в кабине совсем не реагировала на кричавшего, будто Аскольда там и вовсе не было.
От двери его отвлекло жужжание: над головой художника завис осиный рой.
– Вот же чёрт! – он не переносил жалящих насекомых.
Однажды из-за пчёлки, летавшей в подъезде, художник не смог выйти из дома и пропустил заказ на несколько тысяч рублей.
Аскольд медленно начал отступать к ближайшей каюте, но та оказалась заперта. Осы следовали по пятам. Следующая дверь тоже не открывалась, хотя пару минут назад были отворены все помещения, кроме рубки.
Щебеталкин уже не пытался сохранять спокойствие. Он бежал со всех ног, дёргая каждую дверцу. Рой зажужжал ещё громче и тоже ускорился. Одна из ручек повернулась, и мужчина влетел в прибежище.
Каюта отличалась от всего парома: она была светлее и просторней. Аскольд сделал пару дыхательных упражнений и немного успокоился. Звук ос заглушил детский крик:
– Это моя комната!
Художник так вздрогнул, что чуть не выронил собственное сердце.
– Тише ты, – он повернулся и пожалел об этом, – всё… хорошо…
– Ты плохой! Я накажу тебя! – мальчик с красными вытаращенными глазами достал нож и пошёл прямо на него.
– Ядрёна мать! – мужчина ударился ногой об угол тумбочки. – Да стой ты! У меня есть для тебя подарок, – ребёнок действительно остановился, но оружие не опустил.
– Подарок? Что это?
– Это когда тебе дают что-то очень хорошее. За просто так, – в карманах нашлись сигареты, зажигалка и пробка от вина. Курить он ещё не бросил, да и ребёнку, даже такому, это будет вредно. Потому Аскольд выбрал пробку.
– Вот, возьми. Но сперва опусти ножик, ладно? Будь хорошим малышом.
– Я не малыш! – мальчик снова обозлился и пошёл на художника.
– Ладно-ладно. Признаю вину, – позади была стена, и места для отступления больше не осталось.
К огромному счастью Щебеталкина, в этот момент кто-то пронзительно закричал и ребёнок отвлёкся. Художник воспользовался шансом и прошмыгнул к двери.
К этому моменту паром уже подплыл к берегу. Аскольд с превеликим удовольствием сбежал по трапу и погрузился в солёную воду.
Доплыв до земли, он хорошенько проматерился: неподалёку стоял догнивающий корабль.
Глава 4
Самоубийства и клятва
Сразу по возвращении Щебеталкин отправился в излюбленный бар. Только на этот раз он заметил его необычное название «БУУУМ». Ниже красовался слоган «Свобода и Забвение».
– Забвение… Хорошее слово. Мне бы уже забыться. Ни проклятый мост, ни паром с ненормальными мне не помогли. И раз нет другого выхода… – он печально вздохнул и начал поиски оружия.
Оно нашлось даже быстрее, чем рассчитывал художник. Под стойкой ждал кем-то позабытый чёрный пистолет. Аскольд Валерьянович выкурил свою последнюю сигарету и положил пустую упаковку рядом с выпитой бутылкой.
– Магазин, – Щебеталкин вытащил его. – Пуля, – вставил одну из тех, что нашёл рядом с пистолетом. – Магазин. Затвор.
Он проделывал это снова и снова, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Но пульс усиливался с каждой секундой. Наконец магазин был заполнен. Мужчина снял шляпу, зажмурился, сделал глубокий вдох и поднёс оружие к голове. Напряжение в теле возрастало, руки начинали трястись, мысли крутились вихрем.