И еще один год прошел.
Мурза Аталык прожил этот год в Ярандаевом илеме— •иод Казанью он появляться боялся. Но надежды на то, чтобы снова подняться, Аталык не' оставлял. Весной прошел слух, что хан Ислам-Гирей нежданно умер и теперь в Крыму новый хан Казы-Гирей. Доносчики сказывали, что Казы сразу начал готовить большой поход на Москву. Мурза немешкая помчался в Бахчисарай. Казы-Гирей встретил его ласково и подтвердил, что он готовит большое дело, но до этого хочет убрать из Астрахани Мурат-Гирея Либо он выпросит у русского царя передать Мурата Крыму, либо его надо убрать. Мурза хорошо понял хана. Если Казы-Гирей поведет войско на Русь, Мурат очень даже просто может ударить по Бахчисараю и захватить трон. Доброжелателей в Крыму у него немало. Задача Аталыку оставалась прежняя: поднимать черемис и ударить русским в спину.
— Свое войско, премудрый, я растерял, — сказал мурза. — А без воинов как я черемис подниму?
— Где растерял?
— Они по черемисским лесам разбрелись, на землю сели. Многие русскую веру приняли.
— О, аллах! Они мудрее тебя оказались. Крестик с шеи всегда снять можно. И если я Москву захвачу, они все под твою руку встанут, черемис за собой повлекут. Ты давно дома был?
— Целый год в лесах скрываюсь.
— Доброхоты наши из Казани сообщают: царь велел для новокрещеных татар слободу сделать, всех в одно место сослать. Иди туда, крест надень, в той слободе живи Время придет, всех новокрещеных поднять можно будет Иди домой, моего знака жди, войско накапливай.
Приехал мурза в свое именье тайно, а ему — новость в уши. Воевода повелел на этом месте слободу строить. Аталык смиренной овечкой прикинулся, сам окрестился, людей своих окрестил. И снова казанские воеводы его не тронули. А слободу новокрещеных Аталыковой назвали.
Полгода не прошло, из Бахчисарая тайный приказ — •ехать мурзе в Астрахань и Мурат-Гирея извести.
Аталык тотчас же тайно поехал в Астрахань, захватив с собой ведунов в таких делах. Ведуны раскинули свои юрты вокруг города и неторопясь стали лечить людей. Многим они помогли, и скоро слух об этом дошел до Мурата. Он в это время заболел некой болезнью, а вместе с ним
заболели две его жены. Позвали ведунов, те отворили Мурату и его женам кровь и выпустили ее по лохани из каждого. Мурат и жены промаялись ночь, а наутро умерли. Ведунов схватили, пытали, а потом сожгли. Аталык сел на коня и благополучно скрылся.
Устранив Мурат-Гирея, хан смело повел на Русь стотысячное войско. Кроме крымцев на Москву пошла стамбульская артиллерия и отряды из турецких крепостей Очакова и Белгорода.
Царь, узнав о приближении орды, все войско препоручил Борису Годунову и князю Федору Мстиславскому. Годунов около Данилова монастыря разместил «Гуляй-город», где собрана была вся пушечная ходовая часть, ре-зервы и обоз. 4. июля хан подошел к Коломенскому и разбил лагерь по обе стороны Москвы-реки. Полки Мстиславского пошли навстречу врагу, чтобы «травиться» с крым-цами. Эта травля продолжалась до ночи, ни та, ни другая сторона не вводила в бой главные силы. Ночью бой утих крымцы расположились по берегам реки на отдых, сам хан был в обозе. Он никак не рассчитывал, что русские пойдут в наступление на более чем стотысячную рать, все говорило о том, что московские полки готовятся к обороне В ставке между Годуновым и Мстиславским был спор. Годунов предложил ночью ударить из всех орудий и «на-пужать» не ожидающих нападения татар, сбить их с места и рассеять. Мстиславскому, считавшему себя опытным воеводой, затея «нератного» Годунова показалась рискован, ной. Ночью управлять прицельным боем пушек практически было невозможно, и Мстиславский решил, что «заряд» пропадет даром. Другие воеводы поддержали Мстиславского. Но хитрый и упрямый Годунов сделал по-своему После полуночи, когда воинам с обеих сторон так сладко спалось, он пришел в обоз и криком «ордынцы!» испугал дремавших пушкарей. Те спросонок принялись палить из легких пушек, затем в дело вступили средние «единороги» Услышав ужасающий грохот, начали изрыгать дым и ядра тяжелые пушки на стенах Москвы. Снаряды сотрясали землю, вспышки выстрелов осветили всю округу, огромные клубы дыма поднимались в небо. Один снаряд упал рядом с ханским шатром, перебитый напрочь шест ударил хана* в плечо, ранил руку. Казы-Гирей, сладко спавший в шатре, в панике выскочил из-под полотнищ, вскочил в свой возок и поскакал от Коломенского к Оке. Не менее хана напугался и Мстиславский. Он спешно выслал дворянские сотни в разведку, те ворвались в стан татар и еще более усугубили панику. Стотысячная рать в беспорядке ринулась