— А ведь до чего ^епна, стерьва, а! — воскликнул пристав. — Ты бы послал ее ко мне в каморку-за чем-нн будь. Я бы бедра'ей погладил...
— А она бы тебя по рылу! Я сам ее обидеть боюсь. То и гляди ночью прирежет. Либо убежит. Как тогда отца ее дождем, а?
— Но штаны татарские да халат все ж даки одела.
—• Другую одежду отобрал. Что ей оставалось делать?
Настя вошла, поставила на стол пиво и мясо, повернулась, чтобы уйти. Маков поднял ладонь, хотел ее шлепнуть по ягодице, но не успел. Девка взмахнула пустым подно сом, ударила ребром по запястью. Пристав вскочил, взвыл стал трясти руку, подпрыгивая. Абыз захохотал:
— Ну что, погладил?
— Выпори ее! Велю!
— Ладно. Только если убежит, твоя вина будет. А может, сам накажешь, когда в каморку пошлю, а?
•— Лей пиво! Вот отца поймаю, тут уж я с нею потешусь, — пристав одним махом выпил налитый ковш. — Ты сказал, что царь за Илейку рубля пожалеет. Нет, не пожалеет. Царь, он знает, что к чему. Конечно, чтобы его словить, траты велики. Ну а если он, не пойманный, снова ратагу в тыщу разбойников собьет да на царевы угодья г' ведет? Во скоко тыщ это встанет? Я знаю, ты скуп. Ты мяса и ш:ва жалеешь, а если этот вор все твое именье разорит, дешевле будет? Вот почему я тут полгода торчу, и еще столько же проторчу, коли понадобится.
— А может, он за дочкой и не придет больше?
. — Придет, — Маков разгладил усы. — Она у него единственная родня. Только бы не прозевать. Ты ее часом на улицу не отпускаешь Ли? По ночам сторожишь ли?
— Не боись. Ночыо цепочку на ногу одеваю, одежду убираю....
— Покажи.
— Пойдем.
В спаленке. Насти пусто. На нарах соломенный тюфяк закинут рогожей, подушка набита сеном. Около нар, будто змейка, лежит цепь. Один конец с браслетом, другой болтом прикован к полу. На единственном окне — решетка.
Пристав покачал решетку, держится крепко. Подошел, поднял цепь, потянул. Болт заскрипел, начал вылезать из половицы.
— Пол гнилой, бек! Убежит ведь. С цепью удерет!
— Нет, Около окна и двери человек мой ходит. До утра.
— Ты что это, бек! Да я теперь ночи спокойно спать не буду. А человека твоего тот Илейка запросто придушит. Нет, позови кузнеца, пусть он новую дыру пробьет, в здоровом месте. Я так велю.
— Ладно. Завтра сделаю...
Кузнец пришел на второй день, в обед. Настя сидела на нарах и хлебала щи, положив миску н& колени. Старая служанка, что привела его, встала в дверях. Кузнец выдрал болт, сказал служанке:
— Ломик принеси. Он на крыльце оставлен.
Служанка ушла, кузнец подошел к Насте, зашептал:
— Илья двух молодцов за тобой прислал. Я цепь наращу, хитрое колечко поставлю. Жди. Радость свою не выказывай, а то этот пес пристав догадлив. Придем за тобой через неделю, не ранее.
Настя кивала головой. Вошел Абыз, спросил;
— Ты сам струмент принести не мог? 'Зачем служанку отослал?
— Струмент, барин, пока не нужен. Цепь в кузницу понесу. Наращивать надо.
— Зачем?
— Близко здоровых половиц нет, все гниловаты.
— К ночи успеешь?
— Работа не велика.
Вечером кузнец принес цепь, выдернул половицу, пробил в ней дырку, сунул болт, заклепал накрепко. Абыз сам проверил работу, натягивая цепь со всей силой, болт не шевельнулся.
IV
Через сутки лосиху и лосенка друзья перевели к землянке, соорудили для них загородку, рубили ветки и охапками носили корм. Лосиха ела ветки охотно, лосенок сосал молоко и начал заметно поправляться. Андрейка ловил рыбу, ее тут было много. Дениска ходил на охоту. Кормились сносно, ночью лосиху и лосенка заваливали мхом, а сами прятались от комарья в задымленной землянке. Иногда пили молоко.
Прошло трое суток, кузнец не появлялся.
Еще прошло трое суток.
— Придет твой кузнец али не придет?! — не вытерпел Дениска.
— Не знаю. Если тебе невтерпеж, иди за Камни. Мне надо дождаться.
— Меня за Камнями никто не ждет. Мне на твою сестренку больно хочется посмотреть.
«А мне, думаешь, не хочется?» — хотел было сказать Андрейка, но промолчал.
— Ты мне не ответил прошлый раз: она у’тебя красивая?
— Да как тебе сказать, все при ней.
«— На тебя похожа?
— Нет. На мать.
— Если понравится, отдашь за меня?
— У нее спросишь. Только знай, она девка сурьезная и таких бабьих угодников не любит.
— Стало быть, ждать мне ее не стоит?
— Подожди. Вдруг и она... И мне одному плохо.
— Лосиха уж по загону ходит. И лосенок.
— Причем тут...
— Может, с собой ее возьмем?
— Пошто она нам, Забота одна.
— Вот и дурак. Корму в лесу навалом, молоком, чай, поделится в случае голодухи. Да и котомки на нее наве-шаем.