Вообще-то в сапог он ее засунул просто на всякий случай, перед ванной, вовсе не ожидая, что ему вколят снотворное. Что же, в этот раз ему просто повезло, впредь надо быть осмотрительнее.
Он положил маску во внутренний карман сапога и застегнул его. Сапоги блестели и сияли — кто-то их вычистил, вложив в работу всю душу и продемонстрировав свое почти священное отношение к ним — не именно к сапогам Дэвида, а просто к сапогам фермача.
Одежду вычистили, пластик еще пах. Карманы, конечно, оказались пустыми, но все их содержимое в беспорядке было сложено под стулом. Вроде не пропало ничего. Там валялись даже ножик и медяки, извлеченные из сапог.
Дэвид надел нижнее белье и носки, комбинезон, натянул сапоги. Он уже застегивал ремень, когда в комнату вошел по уши заросший Зукс.
Дэвид едва взглянул на него.
— Куда это ты намыливаешься? — хмуро спросил тот.
— А тебе-то что? — осведомился Дэвид.
— Куда ты собрался, землянин? — не унимался Зукс. Глядел он на Дэвида по обыкновению зло и ничуть не изменился с того момента, как исподтишка выстрелил в него возле биржи труда.
— Кажется, это мое дело.
— Ошибаетесь, мистер. Ваше место — тут. Приказ Хеннеса. — Зукс загородил дорогу. Дэвиду бросились в глаза два бластера, пристегнутые к поясу.
— Ну что, землянин, передумал?
— Возможно, — неопределенно произнес Дэвид и добавил, — но ко мне сейчас заходили. Ты не обратил внимания?
— Заткнись, — посоветовал Зукс.
— Или тебе заплатили, чтобы ты немного поглядел, как на клумбе растут цветочки? Хеннесу что, это понравится?
Зукс попытался ударить Дэвида ногой, но промахнулся.
— Эй, парень, ты не хочешь выбросить бластеры и сделать это еще раз? — спокойно поинтересовался Дэвид.
— Да ладно, чего ты. Я зашел просто узнать, не хочешь ли ты пожрать, землянин, — проявил миролюбие Зукс.
Он вышел и запер за собой дверь. Через несколько минут дверь опять отворилась. Зукс волок поднос. Там была какая-то желтоватая кашица и еще что-то зелененькое сбоку.
— Овощной салат, — сообщил Зукс — Как раз для тебя.
Поднос Зукс держал на уровне груди одной рукой — виден был только один большой палец, другой край подноса балансировал на его запястье и эта рука видна не была.
Дэвид внезапно отпрыгнул, поджав ноги, и рухнул на матрац. Зукс от изумления замер, а Дэвид, оттолкнувшись от матраца, как от батута, взвился в воздух.
Он обрушился на фермача, схватил его за горло и, свалив на пол, придавил невидимую руку подносом к полу. Когда вой охранника стал сбиваться на агонизирующие хрипы, его рука разжалась и выпустила бластер.
Дэвид оставил в покое горло Зукса и перехватил его свободную руку, пытавшуюся добраться до бластера, висящего на поясе. Дэвид дернул ее, заломал, вывернул.
— Спокойно, посоветовал он фермачу, — или придется ее оторвать.
Зукс тяжело переводил дыхание, дико вращая глазами.
— И кто ты после этого? — несколько невпопад осведомился он.
— А ты зачем прятал под подносом бластер?
— А как же? Я должен защищать себя. А ну как ты на меня кинешься, когда я с подносом?
— Так послал бы принести его кого-нибудь другого.
— Я об этом не подумал, — захныкал Зукс.
Дэвид взял Зукса за горло, и тот опять начал что-то хрипеть.
— Слушай, — посоветовал ему Дэвид, — ты бы лучше рассказал мне все, как есть.
— Я, я, меня послали тебя… убить…
— А Макиану ты бы что сказал?
— Что… попытка к бегству…
— Это что, ты сам придумал?
— Нет! Хеннес. Хеннес так сказал, я выполняю приказ.
Дэвид отпустил его, предварительно вытащив из кобуры и второй бластер.
— Вставай.
Зукс повернулся на бок. Он застонал, когда попытался пошевелить правой рукой.
— Что ты будешь делать? — спросил он. — Ты же не станешь стрелять в безоружного?
— А ты? — удивился Дэвид.
— Бросьте оружие, Вильямс, — раздался чей-то голос.
Дэвид быстро обернулся. В дверях, наставив на него бластер, стоял Хеннес, а рядом — Макиан, сильно осунувшийся, с мешками под глазами. Взгляд Хеннеса выдавал его намерения, да и бластер был наготове.
Дэвид отшвырнул свои трофеи.
— Отпихни их ногой дальше, — скомандовал Хеннес.
Дэвид подчинился.
— Итак, что произошло?
— А вы отлично знаете, что произошло, — пожал плечами Дэвид. — Вы послали Зукса меня укокошить, ну а мне это пришлось не слишком по душе.