Гражданские уже пообедали и разошлись. Выбираем чистый столик. Стол покрыт белой скатертью, в тарелке, стоящей посредине стола, лежат фрукты. Напротив каждого стула на столе столовые приборы. До слез умиляют белые салфеточки в стаканчике.
«Официант» приносит нам по тарелке салата. На первое суп с фрикадельками. На второе бифштекс с яйцом и сборным гарниром. На третье выпечка и компот… с добавкой! Далеко не в каждой столовой, да что там столовой, далеко не в каждом советском ресторане нас так вкусно и сытно кормили.
Дезактивация помещений столовой АБК-2 — это только предлог. Фактически все уже давно дезактивировано. Оконные проемы закрыты свинцовыми плитами, все начищено, все блестит. Готовят в столовой гражданские повара, а моют (дезактивируют) посуду и полы военнообязанные. Они же убирают и со столов. Хотя люди и остаются в своей грязной «звенящей» робе, но на всех белые халаты.
Военнообязанные приступили к мытью посуды и уборке помещения столовой. Чтобы не терять напрасно время командир предлагает пройти на станцию и принять душ.
Захожу в раздевалку, у каждого гражданского здесь свой шкафчик. После работы им меняют не только нательное белье, но ежедневно меняют и белую рабочую одежду. Обслуживают душевую так же военнообязанные.
Раздеваюсь в предбаннике на скамейке. «Банщик» выдает комплект стиранного нательного белья, портянки и маленькое вафельное полотенце, все точно так же, как и у нас в части. Прохожу в душевое отделение и открываю воду — давление не намного ниже, чем на ПуСО. Вот в этом и заключается главное отличие гражданского душа от нашей «бани». Вода не только сбивает с тела весь пот и грязь, но дополнительно и массирует его. Вроде мелочь, а приятно. Вспомнились слова героя одного мультфильма: «Зовут так же, а какая разница в судьбе».
Приняв душ возвращаюсь к своей машине. Вскоре с 5–6 энергоблока подъезжают и остальные машины. Строимся возле машин. Командиры еще раз проводят перекличку — никакого нельзя забыть на станции.
Наконец, из помещения АБК-2 подходит командир со своими людьми. Два человека несут большую алюминиевую кастрюлю с вареными сосисками.
Теперь все в сборе. Команда.
— По машинам!.
Установленным порядком возвращаемся в часть.
19
Вечером писарь из штаба приводит в парк техники мою замену, водителя из вновь прибывшего пополнения.
Все, моя работа на этом закончена, за 46 выездов (по приказам только 39–7 выездов «за того парня») на Чернобыльскую АЭС я набрал свою «безопасную» дозу облучения, в связи с чем больше не допускаюсь к работе в зоне радиоактивного загрязнения.
Передаю ключи от автомобиля новому водителю, объясняю порядок заправки автомобиля, прохождения предрейсового медосмотра и получения путевого листа. Жму руку своему сменщику и желаю ему удачи.
Следующим днем начинаю собираться домой. Чувствую себя как выжатый лимон, хочется лечь и не двигаться.
Николай и Сергей набрали свою дозу ионизирующего облучения раньше меня и уехали домой еще несколько дней назад.
Писарь из штаба каким-то только ему одному ведомым методом, глядя на потолок, подсчитал набранную мною дозу облучения — 9.032 рентген. Фантастическая точность, до тысячных долей рентгена, вот что значит «строжайший радиационный контроль»!
Сдаю старшине грязную робу «со свинцовой пропиткой» и взамен получаю свой легкий хлопчатобумажный костюм, в котором я прибыл в полк. Пилотка исчезла (в отличие от большинства военнообязанных при обмундировании мне досталась совершенно новая пилотка, а не засаленная Б/У). Спорить со старшиной бесполезно, у него твердый лоб. Но старшина не лишен доброты душевной.
— Можешь оставить себе «афганку».
Бросаю грязную шапочку старшине под ноги.
— Носи ты ее сам, козел!
Захожу в красный уголок. Со стены исчез транспарант: «Работа на Чернобыльской АЭС оплачивается в пятикратном размере».
Начальник штаба проводит с вновь прибывшим пополнением занятие по технике безопасности.
— Хождение по территории станции в свободное от работы время запрещается.
— Перед принятием воды на территории станции следует прополоскать рот.
— По возвращении со станции в часть следует вытряхнуть рабочую одежду стоя спиной к ветру.
Это уже прогресс, с нами занятий по технике безопасности никто не проводил. И воду на станции мы пили не прополаскивая рот, и по возвращении в часть не вытряхивали свою одежду. А мы, водители, вдобавок ко всему еще и все шесть часов установленного рабочего времени находились на территории станции, прямо под «звенящими» трубами паропровода.