— Да?.. Ну, хорошо… Иди, сынок. Смотри не опоздай. Да буду я твоей жертвой… А то я боюсь — подохнут рыбки… Ты ведь знаешь, для отца они — все. Поцелуй за нас Джейхуна и Первиза.
Глава двенадцатая
Дом культуры железнодорожников, где открывалась выставка «Баку сегодня и завтра», находился в пяти минутах ходьбы от дома родителей.
Текст выступления, написанный Михаилом Моисеевичем по его, Фуада, тезисам, лежал в кармане. Но он решил: «Буду говорить без бумажки. Так эффектнее».
Вначале маленький экскурс в прошлое, в историю города, затем… Почувствовал, что не может сосредоточиться. Другие мысли лезли в голову. Но он не беспокоился. У него был солидный опыт в подобного рода выступлениях. Фуад знал: как только начнется церемония открытия, он превратится в натянутую — и настроенную! — струну. Мысль начнет работать четко, ясно.
Вот и Дом культуры. На часах — без шести минут семь. Но как странно! Ни толпы, ни гостей, ни машин, ни работников милиции.
Человек с красной повязкой на руке, стоявший у входа, узнал Фуада:
— Салам, товарищ Мехтиев! Добро пожаловать! Вы — первый. Только рановато. Или вам не сказали? Маленькое изменение. В восемь открытие. Перенесли на час.
Фуад немного смутился, улыбнулся дежурному:
— Да, да, сейчас вспомнил. И секретарша вчера говорила, и начальник предупреждал. А я-то… Да, заработались мы. Ну, ничего, погуляю часок, подышу воздухом.
Он направился по улице в сторону центра.
Проходя мимо закусочной, ощутил запах горячих кутабов.[5] «Напрасно я отказался от маминой яичницы», — с сожалением подумал Фуад.
Что он, в сущности, ел на банкете? Так, перекусил чуть-чуть. Воробей и тот не насытился бы! Поехать домой поужинать? Далеко. Не успеет вернуться к восьми. К родителям опять пойти? Но он отверг этот вариант. Как-то несолидно получится: раз в месяц бывает у стариков, и вдруг спустя полчаса после того, как ушел, снова появляется… В чем дело?.. Да вот, пришел есть яичницу. Ах, ах!..
Подумал: а не заглянуть ли в эту закусочную? Кто его здесь знает — в этом районе? Зайдет, заморит червячка. Когда-то тут подавали вкуснейшие кутабы. Лет пятнадцать назад…
Фуад вошел в закусочную. Маленькая, тесная. Полно народу. Накурено. Вряд ли здесь он встретит кого-либо из своих знакомых. Люди его круга, как и он сам, не ходят в подобные забегаловки.
В углу освободился столик. Он сел за него. Стол являл собой живописный беспорядок: скомканные бумажные салфетки, тарелки с остатками еды, куски хлеба, пустая водочная бутылка, пепельница, полная окурков.
Подошел официант, убрал стол, перевернул обратной стороной скатерть. Вопросительно посмотрел на Фуада:
— Так, слушаю.
— Что у вас есть?
— Кутабы с мясом, с зеленью…
— По пять тех и других. Закуску какую-нибудь.
— Ясно. Пить что будете? Водка, коньяк, вино?
— Бутылочку боржоми.
— Боржоми нет. «Бадамлы».
— Давай. Только побыстрее, я спешу.
— Хорошо.
Официант принес сыр, кресс-салат, редиску, огурец, бутылку «Бадамлы», а немного погодя — две тарелки с кутабами.
Неплохие были кутабы.
За соседними столиками громко разговаривали, смеялись, произносили тосты:
— …Сказать, почему я пью за тебя?.. Слушай сюда… Я пью за тебя потому, что ты — мужчина! Ты — человек! Железный парень, во!.. Агабала тоже мужчина… Разве нет?.. Но я пью лично за тебя, потому что ты — мировой парень, ты — мужчина…
— …Когда брат Тофика вернулся из армии, он все рассказал мне… Он клялся, что видел своими глазами…
— …Нет, ты слышишь?.. Я пью за тебя потому, что ты — мужчина. Муж-чи-на! А мужчина должен быть человеком… Агабала тоже мужчина, но ты, кроме того, еще и мировой парень… Поэтому я пью лично за твое здоровье… Или ты думаешь, Надир пьян?.. Клянусь вот этим хлебом, нет… Я и Агабале сказал: Талят — мужчина…
— …Нет, ты скажи мне… Погоди, погоди, ты мне сначала скажи… После каждого гласного звука должен идти согласный звук или нет?.. У каждой розы должен быть свой соловей или нет?.. У каждой чашки должно быть блюдце или нет?.. Ты понял меня?.. Я тебя спрашиваю… После гласного звука идет согласный звук или нет?..
— Говорят, Кеннеди не умер… Жив, только сбежал в Израиль и живет там тайком. Жена с детьми тоже недавно перебрались к нему…
— Как же так?.. Ведь жена Кеннеди вышла замуж за армянина…
— Не за армянина, за грека… Грек окочурился… Ты понял?.. Нет, ты сечешь, какие делишки там у них творятся?.. У них там ничего просто так не делается…
— …Да не пойдет мне впрок этот кусок хлеба, если я лгу!.. Я ломаного гроша не дам за машину, которую взял Фазиль. Фазиля обдурили…