Я, как и все, старательно пыталась воспроизвести плетение, то и дело чертыхаясь, когда из-за невольной паузы приходилось начинать все заново. Зато неожиданно включилось истинное зрение, будто пытаясь помочь мне лучше сконцентрироваться на поставленной задаче. И я на некоторое время даже позабыла о необходимости заниматься самой — настолько поразило увиденное вокруг!
Теперь я различала возникающие перед каждым адептом контуры, то рассыпающиеся от неловкого движения, то опять начинающие возводиться, словно карточный домик. Первым удалось замкнуть последний контур, соединив его с начальным, Виатору. Рисунок вспыхнул зеленым почти сразу, и когда я проморгалась, возвращая обычное зрение, это стало видно невооруженным глазом. А вот остальные, казалось, занимаются чем-то бессмысленным, просто водя пальцами перед лицом. Только при истинном зрении становилось понятно, что на самом деле это не так.
Заметив, что Виатор достиг успеха, Литир завистливо покосился на него. Саури сдержанно похвалила лесного альва:
— Поздравляю, в вас есть источник светлой магии! Теперь остается научиться вызывать его, не пользуясь шпаргалкой с доски. Советую как можно скорее освоить плетение до автоматизма. Так, чтобы вам даже задумываться не было нужно при его построении. Тогда вскоре научитесь вызывать источник и без него.
Виатор кивнул, заворожено глядя на мерцающий перед ним небольшой зеленый огонек, в который превратилось сложное плетение. Бережно взял его в ладонь и замер, прислушиваясь к чему-то внутри себя. На лице его появилась чуть ли не блаженная улыбка.
Завистливо вздохнув, я вернулась к прерванному занятию. Как же хотелось тоже добиться успеха! Но пока то ли сосредоточенности не хватало, то ли я делала что-то не так. Но без пауз закончить рисунок никак не получалось — все время на чем-то сбивалась.
Саури же комментировала успех или неудачу каждого адепта, давая советы и своими колкими насмешками лишь раззадоривая.
Вторым, кто сумел замкнуть контур плетения, как ни странно, оказалась Антхея. Правда, ее рисунок зеленым светом не загорелся, что девушку сильно расстроило. Впрочем, с тем же успехом создали плетение вызова светлой магии и Алойз с Литиром.
Перестав отвлекаться на других, я все-таки создала свое плетение. Едва сдержала радостный вопль, заметив, как контуры загораются зеленым. Гордая достигнутым успехом, оглядела присутствующих. Правда, порадовались моей удаче только Антхея, Виатор и Леонс. Остальные одарили угрюмыми взглядами.
Трудно описать те ощущения, что подарил отклик источника. Казалось, внутри моего живота появилось что-то щекочуще-теплое, ласковое. От него по всему телу растекались горячие волны, наполняющие радостью, светом, энергией. К сожалению, удержать связь с силой удалось ненадолго. Уже через десять секунд плетение померкло, и рисунок растворился в воздухе. Вместе с ним исчезло и ощущение света и тепла в теле, отчего на контрасте стало особенно холодно и неуютно.
Заметив мой разочарованный взгляд, Саури снисходительно сказала:
— По мере тренировок связь с силой будет укрепляться. Но придется приложить к этому определенные усилия.
— А ощущения от этого всегда такие? — подавив неприязнь к наставнице, спросила я.
— Что именно ты чувствовала? — уточнила она.
— Тепло, свет.
— От связи с каждым видом магии ощущения разные, — откликнулась Саури.
— А какие именно? — заинтересовался и Виатор.
Я уже заметила, что он весьма любознательный в плане понимания других существ и самой природы вещей. И мне это импонировало.
— Могу судить по рассказам других магов, поскольку сама обладаю только светлым источником, — пожала плечами Саури. — Но говорят, темная магия дарует абсолютный покой и легкий холод. Чувства будто замораживаются, и ты смотришь на все словно со стороны. Именно потому можешь наиболее трезво оценивать обстановку, не отвлекаясь на эмоции и другие раздражители.
— Разве это хорошо? — содрогнулась Антхея.
— В этом состоянии есть свои плюсы, — возразила Саури.
Я же невольно вспомнила о Лориане. Наверное, теперь понимаю, почему после жизненных разочарований он предпочел именно такое состояние. Всегда легче ничего не чувствовать совсем, чем справляться с болью. Хорошо это или плохо — не мне судить, поскольку трудно себя представить на месте Лориана. О его жизни я знала крайне мало. И не факт, что только потеря возлюбленной привела к пробуждению у него связи с темным источником в ущерб светлому. Не стоит забывать, что он участвовал в тогдашней войне, где видел столько боли и крови, что не каждый после такого останется прежним.