По словам дипломатического корреспондента журнала «Нью-Йоркер» Джона Ньюхауза, Буш сам вставил слова «самоубийственный национализм» в речь, подготовленную его аппаратом{60}. Буш предостерег от самоубийственного национализма, чтобы многонациональный Советский Союз избежал судьбы Югославии{61}. По словам Горбачева, Буш также отклонил приглашение главы литовского парламента Витаутаса Ландсбергиса сделать в ходе своей поездки по региону остановку в столице Литвы Вильнюсе. «Естественно, — пишет Горбачев в своих мемуарах, — Буш заверил меня, что не собирается этого делать», хотя в приватном порядке призывал Горбачева во время их встречи в июле «отпустить» государства Балтии{62}. Другими словами, Буш пытался повлиять на изменение режима в СССР путем оказания воздействия на центр, а не на республики или демократические движения в Советском Союзе. В ходе той же поездки Буш высоко отзывался о Горбачеве как о лидере, который достиг «ошеломляющих результатов», и даже сравнил советского президента с Авраамом Линкольном{63}.
К моменту прибытия Буша на Украину радикальные националисты, выступавшие под видом демократов, уже развязали этнические конфликты в таких «раздробленных» республиках, как Грузия и Молдавия. Гремучая смесь русского большинства, активизация партий украинских националистов и наличие ядерного оружия вызывали у американцев большую тревогу относительно будущего Украины. Тем не менее, многие в Советском Союзе, а также западные обозреватели восприняли высказывания Буша относительно проявления осторожности как фактическую поддержку Советского Союза и его лидера Михаила Горбачева. Как заметил лидер движения «Рух» Иван Драч, «Буш приехал сюда как посланец Горбачева. По вопросу суверенитета Украины он был еще менее радикален, чем наши собственные коммунистические деятели»{64}.
Придерживаясь выработанной позиции нейтралитета по «федеральным проблемам», Буш и его команда избегали давать какие-то рекомендации или подталкивать Советы по пути демократизации. Американские представители были реалистами, для которых характер режима в Советском Союзе не входил в круг вопросов внешней политики США. Буш не был склонен поучать иностранных лидеров. Он говорил: «Мы не можем подсказывать вам, как надо реформировать ваше общество»{65}.
Если Буш и другие высокопоставленные деятели его администрации активно не высказывались за демократизацию Советского Союза, то это делали другие. Американские неправительственные организации, не будучи столь строго ограничены в своей деятельности международными принципами уважения суверенитета, более энергично поддерживали российское оппозиционное движение. Например, такие американские группы, как «Национальный фонд за демократию», «Национальный демократический институт», «Международный республиканский институт», а также профсоюзное объединение Американская федерация труда и Конгресс производственных профсоюзов (АФТ-КПП) установили деловые контакты и предоставляли ограниченную финансовую помощь российским оппозиционным лидерам и организациям российской оппозиции задолго до признания России [Соединенными Штатами]. В 1989 и 1991 годах АФТ-КПП оказывало помощь бастующим шахтерам и позже помогло в создании Независимого профсоюза горняков{66}. В тот же период «Национальный фонд за демократию» безвозмездно предоставлял факсы, компьютеры и услуги советников Российской конституционной комиссии. В то время когда президент Буш предостерегал об опасности национализма, этот фонд оказывал помощь националистам в Прибалтике, на Украине, в Армении, Азербайджане и Грузии[18]. В 1991 году фонд выделил крупные средства на типографию для движения «Демократическая Россия». Аналогичным образом «Национальный демократический институт» направил свои «первоначальные усилия на оказание помощи институтам, способствовавшим проведению демократических реформ, — городским советам, также России и Украине»{67}. Вектор этих усилий был прямо противоположен политике администрации Буша по поддержке центра и Союза. В тот период «Национальный демократический институт» избегал оказания прямой финансовой помощи российским организациям, однако оказывал техническое содействие в виде подготовки кадров и предоставления некоторого количества оргтехники «Демократической России». Этот институт также способствовал признанию российских демократов путем тесного взаимодействия с министром иностранных дел России Андреем Козыревым, а также присуждением в 1991 году престижной международной демократической награды мэру Санкт-Петербурга Анатолию Собчаку. «Международный республиканский институт», который в то время назывался «Национальным республиканским институтом», был глубоко вовлечен в партийное строительство со своими российскими партнерами задолго до коллапса Советского Союза.
18
На своем заседании в мае 1988 года правление Национального фонда за демократию приняло резолюцию, объявлявшую поддержку национального демократического движения критически важной с точки зрения продвижения демократии в Советском Союзе. Член правления фонда Збигнев Бжезинский, избранный в состав этого органа в 1987 году, играл главную роль в развертывании деятельности фонда именно в этом направлении (интервью и переписка по электронной почте с Н. Диук, сотрудником фонда, с 1987 года отвечавшим за программы фонда по этому региону, 4 марта 2003 г.).