Соединенные Штаты добивались расширения НАТО и вели войну в Косово в силу двух причин: во-первых, они могли это делать, во-вторых, у них в Европе были и другие интересы, кроме интеграции России. Однако главной стратегической целью вильсонианского подхода Клинтона к отношениям с Россией и проблеме расширения НАТО было стремление вовлекать ее, куда только возможно, и так дозировать процесс расширения НАТО, чтобы не навредить российским реформам (так он это определил). Клинтон также проявлял понимание проблем, с которыми Ельцин встретится в ходе выборов 1996 года, и постарался сделать так, чтобы подписание важного соглашения между Россией и НАТО состоялось в Париже до того, как в 1997 году в НАТО будут приглашены новые страны. Одновременно, чтобы смягчить удар, он поддержал членство России в «восьмерке» и других международных организациях.
Точно так же как трудно измерить позитивное влияние американской помощи, нелегко оценить и отрицательное воздействие расширения НАТО на американо-российские отношения и другие аспекты безопасности. Расширение НАТО позволило Государственной Думе отложить ратификацию Договора СНВ-2. Но способствовало ли расширение НАТО продолжению сотрудничества России с Ираном в ядерной области? В России были силы, заинтересованные в срыве процесса ограничения стратегических вооружений и получении финансовой выгоды от сотрудничества с Ираном вне зависимости от того, что происходило в НАТО. Но правда и то, что после того, как процесс расширения НАТО пошел вперед, сложившаяся в 1993— 1994 годах практика решения проблем путем сотрудничества, как это имело место в ходе вывода войск из Балтии и отказа от ракетной сделки с Индией, уже перестала применяться в таких вопросах, как Иран или СНВ, где США необходимо было сотрудничество России.
То же самое происходило и в Косово, где США бомбили Сербию, несмотря на шумные протесты России. И все же Соединенные Штаты пытались вовлечь Россию в этот процесс, и в конечном счете Тэлботт, президент Финляндии Марти Ахтисаари и российский премьер Виктор Черномырдин нашли дипломатическое решение. Ельцин угрожал третьей мировой войной, но в конце концов Россия сыграла ключевую дипломатическую роль в этом конфликте. Однако марш-бросок в Приштину вызвал опасения, что консервативно настроенные элементы в российском военном командовании были неподконтрольны гражданской власти Ельцина.
Проамериканское лобби в России, включая самого Ельцина, часто испытывало ощущение, что американские партнеры его обманывают. Несбывшиеся ожидания, которые в ретроспективе выглядели нереалистичными, в конечном счете вызвали разочарование и даже подозрение в обеих странах в отношении намерений бывшего противника. Американская помощь так и не достигла тех размеров и не стала столь полезной, как это было обещано. Первая волна расширения НАТО сама по себе не произвела бы такого эффекта, но когда за ней последовала военная кампания против Сербии, в российском внешнеполитическом истеблишменте возникли серьезные сомнения относительно подлинных намерений США в Европе. В период спада российско-американских отношений, наступившего весной 1999 года после Косово, даже прозападные либералы в России задавались вопросом: а не были ли Соединенные Штаты больше заинтересованы в расширении сферы своего влияния в Восточной Европе, чем в развитии демократии и капитализма в России? В ходе проведенного в декабре 1999 года опроса общественного мнения 55% респондентов сочли, что США представляют угрозу безопасности России[217]. В конце 90-х годов складывалось впечатление, что цель интеграции России с Западом была оттеснена на второй план и опрокинута другими интересами безопасности США в Европе.
В целом первое постсоветское десятилетие было периодом упущенных возможностей. Наибольшие успехи: подписание Договора СНВ-2 и вывод ядерного оружия из Беларуси, Казахстана и Украины, — были достигнуты в начале этого периода. Последнее весьма крупное достижение было как-то недооценено. Прошло почти 10 лет, прежде чем Договор СНВ-2 был ратифицирован. Соединенные Штаты должны быть благодарны нескольким провидцам — сенаторам Сэму Нанну, сенатору Ричарду Лугару и министру обороны Уильяму Перри, которые понимали необходимость обращения энергии и ресурсов США на цели ядерного разоружения; в противном случае даже эта программа могла оказаться под сомнением. Однако успехи на этом фронте были неоднозначны и неполны. Прошло более 10 лет после окончания «холодной войны», но у США и России остаются тысячи ядерных боеголовок, а многие российские объекты все еще опасны, ибо не защищены.
217
Опрос был проведен Тимоти Колтоном и Майклом Макфолом. В период между 13 ноября и 13 декабря было опрошено 1919 респондентов. Они представляли собой многоступенчатую вероятностно ориентированную выборку населения, достигшего избирательного возраста, в 33 регионах Российской Федерации. Работа проводилась группой «Демоскоп» Института социологии Российской академии наук в Москве.