Горский осторожно открыл глаза, но не увидел ничего, кроме темноты. Со лба медленно скатилась капелька пота. Было очень душно. Что это, мешок? Ну да, конечно… Плотная черная ткань, надетая на голову, не пропускала абсолютно никакого света. В горле пилота резко пересохло. Алексею захотелось глубоко вдохнуть, но он не смог открыть рот. Залепили, сволочи… Космонавту стало не по себе.
– Должны признать, что слухи о тебе не врут. Пожалуй, это лучший экземпляр, что попадался нам за последнее время.
А этот голос уже женский… Кто же покупатель? И какая у него цель?…
С трудом подавив в себе внезапно накатившую панику, Алексей затих, вжавшись в пол, всем своим существом обратившись в слух.
– Поверьте, я дорожу своей репутацией, и всегда представляю только тот товар, в котором полностью уверен.
Старик… Актер, твою мать.
– Что ж, в таком случае, не помешало бы осмотреть его целиком. Тем более, похоже, действие снотворного уже закончилось, хотя пойманный и пытается старательно изображать спящего.
Черт!
– И правда! – голос Евгения прозвучал слегка насмешливо. – Быть может, вы хотите проверить сами? В знак моего глубочайшего доверия. А заодно убедитесь в чрезвычайной выносливости представленного экземпляра.
Власов, ты что задумал, сво…?!
Но тут же Алексею стало не до вопросов. В мгновенье его горло словно пронзило сотнями микроскопических игл, и обдало тело огнем, пропуская через него волны боли. Шею охватила удушливая судорога, перекрывая доступ кислорода, из глаз брызнули слезы. Если бы не заклеенный рот, наверно, он бы закричал. Но сейчас у пилота вырвался только сдавленный стон, сравнимый с рыком раненного зверя… Так вот как он работает, чудо-ошейник… Действенное средство укрощения, ничего не скажешь…
Агония продлилась несколько секунд, и отпустила. Алексей обмяк, изо всех сил пытаясь отдышаться через нос, чувствуя, что если не сможет сейчас взять дыхание под контроль, рискует задохнуться. Мысленно он стал считать секунды, попеременно делая по два частых вдоха и выдоха, потихоньку уменьшая их резкость и частоту, а вместе с ними успокаивая сердцебиение, и довольно скоро почувствовал, как постепенно приходит в норму.
Зрители молчали.
Гады, скоты, ненавижу!…
– Я в восхищении, Ловец! Про выдержку ты не соврал. Мало кто приходит в себя настолько быстро. – И снова этот женский голос. – Давайте же посмотрим на него поближе.
Рядом с пилотом послышались приближающиеся шаги, и чьи-то сильные руки, подхватив его за предплечья, резко потянули верх, заставив подняться на ноги.
С головы сдернули удушливый мешок, в глаза ударил свет, заставив Горского зажмуриться. Рот при этом у него оставался заклеен. Медленно разлепив веки, Алексей проморгался и смог, наконец, осмотреться.
Он стоял на небольшой прямоугольной металлической платформе, которая возвышалась в центре зала. Со всех четырех сторон постамент подсвечивался направленными на «объект» светильниками, что очень напомнило космонавту витрину в музее, только сейчас в роли «экспоната» приходилось выступать ему самому. Внутри клокотала лавина эмоций, находиться в подобной роли ему еще не приходилось. Конечно, соглашаясь на эту операцию, он примерно представлял, на что шел, но быть выставленным на смотрины в обнаженном виде казалось унизительным. И еще тяжелее становилось от осознания того, что ни при каких обстоятельствах сейчас нельзя выходить из рамок отведенной ему роли. Майор военно-космического флота Алексей Горский остался на Земле. А на холодной решетке, со скованными за спиной руками и залепленным ртом, перед лицом троих криптонских покупателей стоял, согласно легенде, простой, не избалованный жизнью парень по имени Алекс, который в один из прекрасных солнечных дней оказался схвачен коварным охотником за головами, и насильственным путем доставлен на вражескую планету. На его месте, Алексей бы сейчас всей душой ненавидел своего похитителя, и потому, секунду поразмыслив, вперил яростный взгляд в человека, захватившего его в плен. По выражению глаз Старика, вмиг уловившего этот зрительный сигнал «вступления Горского в игру», он тоже приготовился лицедействовать до конца.