Sì, certo. (Да, конечно.)
Я дотронулся до корничелло на цепочке на шее и продолжил бежать.
Джулио что-то пробормотал позади меня, и я оглянулся через плечо.
— Che cosa? (Что?)
— Говорю, у меня нож.
Ах. Наконец-то он подыграл мне.
— И у твоего отца тоже? — о том, что Фаусто предпочитал нож, ходили легенды. За это он получил прозвище Il Diavolo.
— Я никогда его не спрашивал, но полагаю, что да.
— Для меня это слишком грязно. Кровь, имею в виду.
— В этом и смысл, — сказал Джулио. — Устроить шоу и запугать. Не говоря уже о причинении боли.
— Нет, это убийство, чтобы произвести впечатление на других. Именно поэтому вас, мафиози, ловят. Потому что вам нужно померяться своими членами, убедиться, что все знают, насколько вы важны, насколько вы опасны.
— Необходимо внушить страх, чтобы другие знали, что их ждет, если перейдут тебе дорогу. Чтобы заставить людей делать то, что ты хочешь. Это единственная причина для убийства, кроме самообороны.
Я покачал головой.
— Убийству не нужны причины. Иногда его просто нужно совершить.
— Так вот как ты оправдываешь свои убийства? Легче спиться по ночам?
Раздражение царапнуло, как когти кошки, и я подавил желание наброситься на него. На самом деле, я не спал по ночам. Максимум три-четыре часа.
Тем не менее, мне не нужно было оправдываться за то, кем я был и что делал. Я был призраком. Мои цели никогда не видели моего появления. Одна пуля в лоб — и я исчезал.
— Кстати, сколько ты стоишь? — спросил Джулио у меня из-за спины. — Сколько берет лучший убийца в Европе?
— Это зависит от того, кто спрашивает.
— Допустим, я.
— Я тебе не по карману.
— Отвали, — огрызнулся он. — Это гипотетически, потому что единственный человек, которого я хочу убить, это ты.
Отлично. Я подыграю.
— Кого я должен убить?
— Мирового лидера. Выбери одного.
— Я не могу. Личность имеет значение. До одних добраться легче, чем до других.
— Кто был бы самым сложным?
— Китаец. Русский. Не невозможно, но сложно.
Дорога стала шире, и я немного сбавил скорость, чтобы дать ему возможность догнать меня. Когда мы оказались бок о бок, он спросил:
— Так что бы ты взял за убийство российского президента?
— Навскидку... Десять миллионов.
Он присвистнул.
— А как насчет другого лидера мафии? Один из других донов.
Я знал, сколько я получил за убийство Фаусто, деньги, которые я вернул дону Д'Агостино.
— Миллион, в зависимости от того, кто.
— А если это был Энцо Д'Агостино?
— Потому что он враг твоего отца? — я резко посмотрел на него. Неужели он прочитал мои мысли?
— Я никогда не прощу Д'Агостино за попытку убить Фаусто, — он хмыкнул в ответ.
Вот только это не Д'Агостино смотрел в прицел винтовки и нажимал на спусковой крючок. Что бы сказал Джулио, если бы узнал, что я чуть не убил его отца?
Я не мог думать об этом сейчас. У меня не было намерения когда-либо рассказывать ему об этом.
— Итак, скажи мне, — сказал Джулио. — Сколько за Д'Агостино?
Это был не тот вопрос, который я хотел услышать. Скоро он спросит, не знаю ли я, кого нанял Д'Агостино, кто стрелял в Фаусто с крыши.
— Насколько я понимаю, он хорошо укрепился в Неаполе, — осторожно ответил я.
— Лучше, чем российский президент?
Он посмотрел на меня сквозь ресницы, и воздействие его глаз было подобно удару кулаком в грудь. Я чуть не споткнулся. Пот стекал с его острых скул, и у меня возникло дикое желание слизать пот с его кожи.
Cazzo, (Блядь) это надо прекращать.
Я не хотел обсуждать ни убийства, ни деньги ни мафиозных донов. Он был моей целью, и я не хотел сближаться с ним.
И все же я не мог остаться в стороне.
Другими словами, я был в полной заднице.
Признай это. Ты просто не хочешь убивать Джулио.
Я не хотел слышать этот голос в своей голове. Это была такая же работа, как и любая другая. Да, она занимала больше времени, чем обычно, но я сделаю то, что должен, когда придет время.
— Поторопись, — пробормотал я и прибавил темп, не заботясь о том, поспевает он или нет.
Глава 6
Джулио
Алессио был раздражительным засранцем.
Когда я спросил его о цене убийства, он замолчал и побежал по тропинке. Я не мог за ним угнаться, и вскоре его высокая фигура исчезла за поворотом холма.
После минутного колебания я возобновил бег в своем темпе. Неужели он действительно собирался наброситься на меня? Я обшаривал глазами местность за каждым поворотом, но его нигде не было видно. Отпечатки его ботинок были ровными и прямыми, уходящими в сторону равнины по другую сторону горы.