Я не мог его понять. Совсем.
Я и не должен был его понимать. Он пришел, чтобы убить меня.
Что ж, я не позволю ему так просто убить меня. Я устал бежать, в прямом и переносном смысле.
Я остановился, наклонился вперед, положил руки на колени и глубоко вздохнул. Мои бедра были слабыми, как лапша. Я поблагодарил Бога за то, что Паоло вдохновил меня бросить курить. Курение травки вредило легким, но я не собирался полностью отказываться от своей привычки. Иногда это был единственный способ нормально выспаться.
Я добрался до подножия холма. Алессио был уже далеко. Я оглядел окрестности. Может быть, он прячется и ждет меня с винтовкой?
Почему-то я так не думал.
Пока я шел к ферме, я думал вот о чем. Как бы я поступил на месте Алессио? На остров и обратно ходило три парома в неделю, и скоро должен был прийти следующий. Если бы Алессио был умным, то его план состоял бы в том, чтобы убить меня, сразу же сесть на паром и исчезнуть. В этом был смысл.
Значит, я должен напасть на него первым.
Я приехал на ферму, принял душ и оделся. Затем позавтракал и осмотрел имеющееся в доме оружие. Это были старые, давно не используемые пистолеты. Один из них я брал вчера вечером, когда пытался и не смог убить Алессио. Может быть, я не справился из-за того, что проржавел прицел, или пистолет был неисправен?
Это мне и предстояло выяснить.
Я надел несколько слоев одежды, затем оглядел просторы фермы в поисках каких-либо признаков присутствия человека. Насколько я мог судить, ничего необычного не было, поэтому, прежде чем выйти на холод, на всякий случай зарядил пистолет.
Madre di dio, эта погода. Моя средиземноморская душа рыдала.
Я продолжал идти, пока не нашел пень, поставил на него три пустые пластиковые бутылки, отошел назад и прицелился.
Figlio d'un cane! (Позорище!)Я попал только в одну из трех.
Взяв другой пистолет, зарядил его и попытался выстрелить, но пистолет заклинило. Я отбросил его в сторону.
Следующий пистолет был старым и тяжелым, как в старых фильмах с Клинтом Иствудом. Мне понравился его вес в моей ладони. Я сделал четыре выстрела, но попал только в одну бутылку.
— Minchia! (Твою мать!)
— Тебе нужно укрепить ноги.
Испугавшись глубокого голоса, я повернулся и увидел Алессио, прислонившегося к овчарне и смотрящего на меня серыми глазами. На нем была вязаная шапка, джинсы и толстовка, в одной руке он держал яблоко, а в другой - нож. Он был похож на охотничий нож, но не для забоя, а для снятия шкуры.
Не глядя, Алессио отрезал кусок яблока и положил дольку в рот. Я поднял пистолет и направил его на него.
— Ma che cazzo fai? (Какого хрена ты творишь?)
— Вышел прогуляться.
— Ты преследуешь меня.
Он пожал плечами.
— Если ты предпочитаешь так это называть.
— Ты не выглядишь обеспокоенным тем, что я пристрелю тебя через несколько секунд.
— Ты не мог попасть в бутылки с расстояния десяти футов. Неужели планируешь попасть в меня с такого расстояния?
— Готов рискнуть?
Он окинул меня взглядом с головы до ног. Хотя на мне было много одежды, я чувствовал себя незащищенным. Как будто он мог видеть под ней голую кожу.
Линии, очерчивающие его рот, углубились.
— Если ты выстрелишь, я метну этот нож в твое горло, — он несколько раз перевернул большой нож в руке, не отрывая от меня взгляда. — И обещаю тебе, что не промахнусь.
Как же я его ненавидел. Я медленно опустил пистолет, но не снял палец со спускового крючка.
— Figlio di puttana. (Сукин сын.)
Это, казалось, только позабавило его.
— Знаешь, для принца мафии ты не очень умен.
— Что это значит? — Я крепче сжал рукоять пистолета. Черт, было бы так приятно пристрелить его.
— Это значит, что ты не все продумал. Допустим, по счастливой случайности тебе удастся убить меня и покинуть этот остров, и что тогда?
— Ты хочешь знать, куда я отправлюсь дальше? И все?
— Джулио, за тобой охотятся плохие люди. Если я не убью тебя, это сделают они.
— Они не преуспели за четыре года.
— Cazzo,(Блядь), какой же ты самодовольный, — он откинул голову назад и рассмеялся.
— Хочешь, чтобы тебя снова ранили? — огрызнулся я.
— Вот мой совет: перестань вести себя как ребенок. Ты взрослый человек, так начни решать свои проблемы, а не бегать и прятаться, — он оскалился, и на его челюсти заходили желваки.