Гнев заискрился в моих жилах, яркий и горячий. Осуждающий мудак. Он не имел ни малейшего представления о том, чем я занимался последние четыре года. Как упорно я работал, чтобы найти убийц Паоло.
— Это так ты говоришь гею, что он слишком женоподобный? Слишком слабый?
— Джулио, я бисексуал. Мне нравятся мужчины и женщины. В последний раз повторяю, это не имеет никакого отношения к твоей сексуальности, — он покачал головой и вздохнул.
Я удивленно уставился на него. Алессио был бисексуалом? Что ж, это объясняло показательный минет в Малаге.
— Я не спрашивал твоего совета. И я планирую найти и убить их следующими.
— После того, как ты убьешь меня, ты имеешь в виду, — он улыбнулся, и я был потрясен, увидев ямочку на его правой щеке. Алессио не был похож на человека, у которого есть ямочки.
У Паоло были ямочки.
— Да, — прорычал я. — После того, как убью тебя.
— Тогда тебе лучше продолжать тренироваться, — он указал на две оставшиеся бутылки на пне.
— Дело в оружии, а не в моей меткости.
— И то, и другое. Ты не знаешь, как обращаться со старым оружием, особенно на таком ветру.
— А ты умеешь?
— Si, certo (Да, конечно).
Cazzata. (Бред.) Может, он и умел обращаться с дальнобойной винтовкой, но это были старые пистолеты. Кто знал, когда их в последний раз чистили и смазывали?
— Я поверю тебе на слово.
— Хочешь, я тебе покажу?
— И дать тебе оружие, чтобы ты в меня выстрелил? Ma sei pazzo? (Ты спятил?)
— Тогда, возможно, ради овец мы заключим временное перемирие.
Перемирие? Он серьезно?
— Какого черта я должен это делать?
— Тебе нужна моя помощь.
Невероятно. Я скривил губы в усмешке.
— Ты правда наемный убийца? Потому что ты только и делаешь, что болтаешь и следишь за мной…
Нож со свистом пронесся мимо меня. Лезвие вонзилось в землю в миллиметре от моего большого пальца. Я не видел, как он выпустил оружие из рук.
Вновь поднял на него глаза, но он спокойно наблюдал за мной, выражение его лица было нечитаемым.
Было ясно, что он мог убить меня, но не сделал этого. Это становилось темой наших отношений. У него было достаточно возможностей расправиться со мной не только здесь, но и в других местах.
Почему он играл со мной? Он что, получает удовольствие от власти?
К черту.
Я не был каким-то слабым, неопытным политиком. Или бредовым мировым лидером, окруженным подхалимами. Я был воспитан, чтобы убивать и причинять боль людям. Заставлять других подчиняться моей воле. Этот убийца не сделает из меня дурака.
Нагнувшись, я вынул нож из холодной земли.
Взяв его в ладонь, я сбалансировал его, изучая вес. Одним движением я направил нож в его сторону, но прицелился немного выше.
Прямо в его промежность.
Перед самым ударом он отклонился в сторону. С глухим стуком кончик ножа вонзился в деревянный загон для овец. Прямо там, где должен был быть его член.
— Будет жаль, если ты отрежешь его, прежде чем у тебя появится шанс увидеть его, — сказал он, плавно извлекая лезвие из дерева.
— Я не хочу иметь ничего общего с твоим членом, Алессио.
— Очень жаль. Это очень хороший член, — он оттолкнулся от дерева. Медленными, размеренными шагами он подошел ко мне.
Я встал в стойку, если он хотел драки, то я с радостью ее дам. В пистолете, который я держал в руке, оставалось еще два патрона. Я покрепче зажал его в ладони и взвел курок.
По мере того как он приближался, воздух становился все более разреженным. Я едва мог слышать овец за биением своего сердца. Он остановился на расстоянии вытянутой руки и указал подбородком на пистолет в моей ладони.
— Это револьвер двойного действия «Кольт Анаконда» 44-го калибра с восьмидюймовым стволом. Произведен в 1990 году в Америке в штате Коннектикут. Оригиналы теперь нелегко найти. Ружье для охотников, поэтому оно такое тяжелое.
Когда он сделал паузу, я спросил:
— Ты пытаешься произвести на меня впечатление?
— Нет, я пытаюсь объяснить, почему ты промахнулся. У ранних версий были проблемы с точностью, что может объяснить это. Кроме того, у тебя могут быть проблемы с двойным действием, пока ты не привыкнешь к нему, — он пожал плечами. — Или ты просто ужасный стрелок.
Testa di cazzo. (Говнюк.)
Подняв руку, я снова прицелился. Алессио сказал мне еще больше раздвинуть ноги, что я и сделал, и обеими руками держал пистолет. Пуля вылетела. И цель тоже. Затем я выровнялся и выстрелил снова. Бум. Вторая мишень исчезла.
Я ожидал, что он будет злорадствовать. Но когда оглянулся, то увидел на его лице странное выражение, напоминающее то, как он смотрел на меня в ту ночь в Малаге.