— Болезнь?
— Мой отец ушел, когда мне было шесть лет. Мать отдала меня на воспитание, когда мне было восемь, и я больше никогда не видел ни одного из них. Они оба умерли для меня.
Моя челюсть упала. Восемь. Dio santo. (Господи.) Я не мог не почувствовать жалость. Ни один ребенок не должен быть отдан или брошен родителями.
— И ты жил у своей Нонне.
— Sì. Она умерла около десяти лет назад.
— Она, должно быть, гордилась тобой.
— Она вставляла мои медали в рамку и вешала их у себя на стенах.
Медали, множественное число.
— Я полагаю, ты получал много наград.
— В армии ценят тех, кто убивает эффективно, а я очень эффективный убийца.
— Мафия тоже ценит умелых убийц.
— Это почти то же самое, убивать, служа другому. Но когда я ушел из Берсальера, я решил, что любое убийство будет выгодно только мне.
— Вот почему ты самый востребованный убийца в Европе.
Он не ответил. Мы оба знали, что это правда.
Мы находились недалеко от вершины, с этой точки обзора был виден весь остров. Вдали, насколько хватало глаз, плескались океанские волны. Шаги Алессио становились все громче. Вдруг он пронесся мимо меня, обогнав.
— Я наскучил тебе, убийца?
— Нет, но ты замедляешь меня.
Его мощные мускулы ног выступали и двигались под беговыми штанами. Я позволил себе насладиться этим зрелищем, пока он увеличивал наш темп.
— Если ты не убьешь меня, что произойдет?
— Оставь это, принц, — он покачал головой.
— Почему? Мне не нужно беспокоиться, что я тебя разозлю. И мне искренне любопытно.
— Люди, которые заказывают такие убийства, обычно не прощают.
— Откуда мне знать, если ты не назовешь мне имя? Может быть, это Папа Римский.
Мы с ним понимающе усмехнулись.
— Ты высокого мнения о себе.
Мы начали спускаться с другой стороны холма. Это требовало большей концентрации, чтобы не поскользнуться и не упасть на задницу. Алессио, будучи высоким мужчиной, двигался как чертов горный козел. Он удалялся, но мне нужно держать его рядом.
— Итак, мужчины, бомба в машине, — сказал я. — Как бы ты их нашел?
Алессио немного замедлился.
— Что сказала бельгийская полиция?
— Ничего. Ни улик, ни зацепок.
— В их отчетах должно было что-то быть.
— Откуда ты знаешь, что я их видел?
— Если ты получил доступ к записям камер видеонаблюдения, значит, ты заплатил либо хакеру, либо кому-то из полиции. Ты бы позаботился о том, чтобы получить и отчеты.
Он был прав. Я подкупил офицера полиции.
— Бомба была стандартным взрывным устройством, пятьсот граммов тротила. Заложена под машину со стороны водителя. Детонировала дистанционно.
— Проще, чем подключить ее к зажиганию. Где ты был?
— На другой стороне улицы. Мы выходили из клуба, и Паоло забрал мои ключи, потому что я слишком много выпил. Он собирался подъехать и забрать меня.
— Значит, они знали, что за рулем был Паоло?
— Я думаю, они видели, как мы вышли из клуба, уехали, а через несколько минут взорвали.
— Откуда ты знаешь, что целью не был твой ragazzo(парень)?
— Это была моя машина, — сказал я. — И Паоло не должен был присоединиться ко мне в тот вечер. Он удивил меня, когда пришел со смены раньше. Бомба была заложена почти сразу, как я вошел внутрь.
— Кто ее заложил?
— Двое мужчин, среднего телосложения. Они были в шляпах и темных куртках.
— Профессионал отключил бы систему видеонаблюдения, прежде чем устанавливать такую проводку в машине. Какие-нибудь деловые отношения твоего отца сорвались примерно в это время? Низкоуровневые партнеры, я имею в виду, — Алессио задумался на несколько мгновений.
— Я же сказал тебе, это не...
— О твоем отце, — закончил он. — Да, я знаю, но скажи.
Я подумал об Энцо Д'Агостино, но он вряд ли был низкоуровневым. И взрыв машины — это точно не его стиль. Он нанял бы убийцу, чтобы убрать моего отца средь бела дня.
— Насколько я знаю, нет.
— Хм.
— Что это значит? — я зацепился за камень, когда ноги заскользили.
— Что ты недостаточно хорошо думаешь, когда речь заходит о врагах твоего отца.
— Я уже сказал тебе, — огрызнулся я. — Нет никого.
— Cazzata.(Чушь) Если ты не хочешь умереть, я бы посоветовал тебе покопаться в империи Раваццани. Это должно быть легко для тебя, учитывая…
— Учитывая, что? Я больше не в ней.
— Ты - il bel principe. (Прекрасный принц.) И никогда не будешь никем другим.
Алессио не понимал. Я больше не был этим человеком. И у меня не было доступа к такой информации.