– Мне пора – вдруг сказала она.
Когда Максим и его спутница, закрыв за собой дверь номера, пошли по узкому коридору к лифту, они увидели двух женщин работниц отеля. Женщины стояли около небольшого столика и о чём-то тихо, но оживленно беседовали.
– Кстати, девушки! – спросил их Максим, – откуда в том люксе картина «Ледовое побоище»?
– Не знаем – машинально ответила одна из работниц, она была помоложе и устремила свой любопытный взор не на Максима, а на его спутницу.
– Это в «Савой Гранде»? – спросила другая горничная.
– Понятия не имею как он называется, – большой номер, из которого мы вышли.
– Правильно, – менторским учительским тоном ответила горничная. – Картина эта досталась нам от серба бизнесмена, он жил в отеле почти месяц. Раньше в номере висел пейзаж, по какой-то причине он сербу не понравился и он поменял его на «Побоище». Он нам сказал, что «Побоище» купил в Даниловском монастыре. После того, как мужчина съехал, мы картины перевешивать не стали.
– Правильно сделали, – сказал Максим.
Зайдя в зеркальный пенал лифта, Максим и девушка молча спустились на первый этаж. Здесь в холле отеля они наскоро и сухо попрощались. Дама направилась к выходу, Максим подошел к стойке администратора закрыть счет.
Глава II
«Ибо ты говоришь: „Я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг“».
Выйдя из отеля, Максим не без удовольствия вдохнул полной грудью воздух вечернего города. Стояла сырая зимняя оттепель, резкий ветер крутил и метал из стороны в сторону перетяжку рекламы. Голова Максима была тяжела от пьянства и загула. Ветер ударил в его воспаленное и разгоряченное лицо. Максиму вспомнилась картина, которую он недавно рассматривал в номере. В неё мыслью автора тоже был вживлен ветер.
«Какая временная и ситуационная бездна между этими порывами холодного сырого ветра, – подумалось Максиму, – тогда он гулял над весенним льдом Чудского озера и трепал плащи крестоносцев, сейчас дыхнул холодом в лицо мне – жалкому мошеннику из Москвы».
Мы запомним эти мысли Максима о ветре и обратимся к возможностям ветра впоследствии. Ветер поможет нам в выстраивании линии повествования и будет выхватывать из своего богатого архива нужные события. Ветер! Сколько он знает, скольким событиям свидетель и каждый раз у него свой путь, своя музыка! А какие у него бескрайние возможности. Одновременно он может бушевать над Северным морем, рвать снасти кораблей, пугать до смерти моряков и где-то за тысячи километров легким дыханием гладить мягкие волосы ребёнка!
Перед отелем Максима ожидали стандартный для определенного круга россиян «Мерседес» S-класса и джип «Тойота Ленд Крузер» с охраной. Обычно Максим перемещался в компании рослых секьюрити, но, сейчас он не видел в том нужды. Один из охранников открыл ему дверь «Мерседеса». Максим не стал садиться в машину, а лишь достал из салона кепку. Он сказал, что хочет прогуляться и чтобы верные джигиты ждали его здесь.
– За вами пройтись? – спросил Палыч. Он был старшим охраны и отличался от своих подчиненных преклонным возрастом, огромным пузом, слегка прищуренным, как бы всё знающим, таинственным взором и тем, что раньше когда-то служил в ФСО, о чём свидетельствовал маленький золотой значок на вороте его пиджака. Когда Максим уходил в загул и повышалась вероятность возникновения какого-либо конфликта, для его урегулирования в числе охранников всегда присутствовал Палыч.
Максим отрицательно покачал головой. Он хотел побыть один. Любое общество, даже присутствие за спиной охранника, в данный момент ему было невыносимо.
Максим надел перчатки, поднял воротник пальто, уткнув подбородок в модный узел мягкого шарфа, и двинулся в студеную темень.
Пройдя метров двадцать, он оглянулся. Охранники сидели в теплых салонах заведенных машин. Максиму подумалось, что этот вид дорогих авто и торчащей в них челяди ему уже очень и очень давно не ласкает взор, хотя раньше он испытывал некое удовольствие от подобных видов как от продукции своей деятельности. Сейчас данная картина была для него абсолютно пустой и даже глупой. Максим угрюмо побрел по улице.
«Охранникам кажется, что я наслаждаюсь жизнью, – думал он, – как же: денег не меряно, ем в вип-ресторанах, зависаю в отелях, подтягиваю красивейших женщин – всё вроде бы в шоколаде. Но им и в голову не придет, что сейчас во мне происходит». Действительно, времяпрепровождение Максима, с точки зрения многих, виделось завидным, но для него эти элементы сладкой жизни сейчас имели совсем обратный эффект.