Назарбаев в 2011 году был снова переизбран президентом Казахстана, так что, видимо, именно ему придется расхлебывать ту кашу, которую он заварил, объявив о следовании западным моделям социально-экономического развития. Впрочем, возможно, он выступает западником больше на словах, чем на деле, это нужно ему для сохранения установившихся отношений с США и ЕС. Как трезвый политик, он не может не понимать, что буквальное следование западным экономическим теориям гибельно для Казахстана.
Будем надеяться, что братский Казахстан, переживающий, в общем, те же трудности в экономике, что и Россия, успешно пройдет ту развилку, на которой он в последнее время пребывал, и пойдет по пути строительства социального государства, максимально использующего положительный опыт СССР.
Остается добавить к сказанному о Казахстане, что Россия имеет общую границу с этой республикой протяженностью свыше 7000 километров, почти совсем не оборудованную. А Казахстан, в свою очередь, почти не защищен от соседних среднеазиатских республик, через которые проходят толпы нелегальных мигрантов и торговцев наркотиками. И потому придется хотя бы коротко остановиться на положении в этих республиках и посмотреть, насколько они готовы к союзу с Россией. Об этом пойдет речь в следующей главе.
Глава 2
На южных рубежах России
21 декабря 2006 года умер президент Туркмении Сапармурад Ниязов. Казалось бы, кого в мире могла взволновать смерть главы государства с населением менее 5 миллионов человек? А на похороны Туркменбаши прибыли премьер-министр России, председатель КНР, президенты, главы правительств и другие VIP-лица из 40 стран. Чем же заслужила Туркмения такое внимание? Причин две: огромные (до трети мировых, если не больше) запасы природного газа и важное стратегическое положение. Но так же богаты разными природными ресурсами и стратегически важны и остальные республики Средней Азии. Захват контроля над природными ресурсами Кавказа и Средней Азии, особенно над крупнейшими месторождениями нефти и газа, ныне представляет собой основу неофициальной американской стратегии, один из залогов сохранения США своего влияния в XXI веке. Здесь проходит «линия фронта» между двумя главными претендентами на глобальное лидерство – США и КНР, здесь же проявляются и интересы России, Турции, Ирана.
Козыревская политика следования в фарватере США привела к ослаблению позиций России в этом регионе. Позднее необходимость защиты наших рубежей от надвигавшегося вала талибов заставила Россию дать согласие на создание здесь американских военных баз для поддержки вооруженных сил США в Афганистане. В этих условиях среднеазиатские республики повели себя по-разному, что обусловлено исторически.
В 1913 году в Ташкенте была издана книга В. Н. Наливкина «Туземцы раньше и теперь», автор которой с грустью отмечал: «Наше поступательное движение… в недра Средней Азии… носило на себе отпечаток чего-то стихийного, фатального. Нас влекла сюда та “неведомая сила”, которую уместно, быть может, назвать роком, неисповедимой исторической судьбой, ибо мы шли и пришли сюда случайно, без зрело обдуманного плана, без сколько-нибудь разработанной программы наших дальнейших действий».
Но даже занимаясь бессмысленными колониальными захватами в духе «догнать и перегнать цивилизованный мир», царское правительство вело себя отлично от прочих колониальных держав, придерживаясь принципа невмешательства во внутренние дела «туземного» населения. Но большевики, взявшие власть в России, не могли равнодушно взирать на феодальные порядки в Туркестане. Они рвались осчастливить весь мир, а уж тех-то, кто жил рядом, под боком, – тем более. Красная конница с боями прошла через этот край, неся свободу трудовому народу, среди которого нашлось немало искренних приверженцев нового порядка, и к началу 30-х годов с басмачеством здесь было покончено.
Советская власть, как мы считали, освободила местное крестьянство от рабства у баев, раскрепостила женщин, дала жителям образование, создала систему здравоохранения. Российские вузы приняли студентов из среднеазиатских республик. А вскоре в этих республиках появились и кадры национальной интеллигенции, возникли Академии наук, вузы и техникумы, театры, музеи. Словом, как казалось, и тут закипела культурная жизнь, свидетельствуя о крепнущей дружбе народов, несмотря на репрессии конца 30-х годов, затронувшие преимущественно местную интеллигенцию, чаще всего обвинявшуюся в национализме.