— Не буду. — Черчилль снова поднес стакан к губам, обнаружил, что он пуст. — Проклятье!
Премьер хотел налить еще бренди, но Орлов встал со стула, подошел к столу и забрал бутылку.
— Вы с ума сошли? — осведомился, свирепея, Черчилль.
Он положил руки на подлокотники, словно собирался встать.
— Оставайтесь на месте, — сказал Орлов. — Если попытаетесь сунуться за бутылкой — я ее разобью. И не исключено, что о вашу голову.
Черчилль недоверчиво посмотрел на Орлова. То есть это сейчас с ним разговаривал этот русский? И ему угрожал в его собственном кабинете? Угрожал человеку, который не раз ходил в сабельную атаку и который сумел сбежать из бурского плена? Это ничтожество…
— А давайте мы поговорим не о вашем самолюбии, а о судьбе вашей страны. — Орлов сел на стул и поставил бутылку с бренди на пол. — А потом можете бросаться в драку, вызывать охрану…
— Хорошо, — подумав, кивнул Черчилль. — Хорошо. Давайте поговорим о Британии. По вашему наглому виду я могу судить, что вы можете как-то повлиять на ее судьбу? Вы сделаете так, что…
— Я сделаю так, что… Ведь вы же сказали, что пришли на пост премьера не для того, чтобы участвовать в ликвидации империи? Сказали?
— В частной беседе…
— Ну, фраза хорошая, выпуклая, вы ее можете и в речь вставить… Лишней не будет, — отмахнулся Орлов. — Так вы не хотите участвовать в ликвидации?
— Нет. Не хочу.
— Великолепно. Идем дальше. Вы уверены, что России осталось меньше месяца до нокаута?
— Да.
— И вместо того чтобы отправлять ей сырье и вооружение, лучше все это отдать Британии?
— Да.
— Хорошо… Допустим, все так и выйдет.
— Именно так. И никак иначе. У меня есть опыт того, как наши поставки на север России в ту войну…
— Да-да, скопились в Мурманске и Архангельске и потом чуть не достались немцам, вошедшим в Финляндию, я помню… — Орлов покачал головой. — Пришлось высаживать десант… Потом уходить — морока. То есть исторический прецедент есть. И следуя британской традиции, вы поступаете согласно этому прецеденту. Россия разбита, капитулировала или даже вообще стерта с лица земли. Что произойдет после этого?
— Действительно, что же произойдет? — осведомился Черчилль.
— Я только намекну, — ласково, как больному ребенку, улыбнулся Орлов. — Иран. Ирак. Персидский залив. Индия. Британия, конечно, правительница морей, но на суше пока всякая встреча с вермахтом для нее заканчивалась поражением той или иной степени тяжести…
— Ну уж никак не сравнимые с поражениями России, — не удержался Черчилль. — В Белоруссии сколько вы потеряли? И Москву бомбят, насколько я знаю… Это, конечно же, демонстрирует прекрасные перспективы России в войне.
— Наверное, вы правы, — не стал спорить Орлов. — Я спокоен за англичан, у них очень… э-э… уверенный премьер-министр. Он направит войска в Иран и Ирак… Из метрополии, надо полагать. Или из Индии. А, понимаю, Австралия и Новая Зеландия отправят, как в ту войну, свои войска. Напомните мне, сколько танков сейчас в метрополии, Новой Зеландии и Австралии. Если мне не изменяет память, то именно это английское изобретение сейчас определяет сухопутные операции. И заодно назовите типы танков, которые смогут противостоять немецким. Что?
Орлов приложил ладонь к уху, прислушиваясь.
— Как-то вы красноречиво молчите, господин премьер-министр. А ведь я еще не вспомнил Норвегию, проигранную вами при полном господстве на море. Крит, потерянный вами при полном господстве на море. Я даже готов для упрощения модели представить себе, что карта мира ограничивается только вашей империей и Европой. Германия, нанеся удар через юг России, выходит к вашим нефтяным полям. А еще получает ресурсы России — уголь, металлы, лес, продовольствие. Боюсь, что даже людские ресурсы — тоже получает. Ну разве откажутся русские, которых вы бросили… — увидев, что Черчилль вскинул голову, Орлов сделал паузу, давая возможность тому высказаться, но премьер промолчал. — Разве откажутся они принять участие в ударе по Британским островам? И что тогда? Америка, скажете вы? Конечно, Америка. Естественно, все в Штатах будут счастливы вступить в войну именно в этот момент. То есть пока еще трепыхается Советский Союз, пока еще есть, пусть призрачная, возможность удержать его на плаву, Америка не вмешивается, а тут, когда Англия осталась одна и получает одного пинка за другим, тут, конечно, американские избиратели потребуют, чтобы Рузвельт отправил их сыновей под нож к непобедимым войскам Гитлера… В очереди выстроятся перед призывными пунктами, чтобы записаться на войну. Митинги будут устраивать по всему Вашингтону… Вы так себе эту картину видите?