— С остальным вопросов нет, вроде все правильно, говоришь! — согласился я, после видимости раздумья, — Но по заданиям — не буду работать, точнее, по тем, которые мешают моим планам, я глава клана! — еще и довод привел, а это первый шаг к переговорам и последующему закреплению сложившихся позиций, и дальнейшему к закабалению.
Завяз коготок, всей птичке пропасть.
Безопасник улыбнулся ободряюще.
— Хорошо, на последнем пункте не настаиваю, понимаю! Не забывай, мы тебя везде прикроем, как сегодня!
Вот загнул, так загнул. Прикрытие, мля!
Мало того, что легионеры теперь знают меня в лицо. Так кроваво-красные трубки на ASK не в их силах убрать, как и вытащить меня из рейтинга опасности. Сегодня, подозревал, еще пара зажжется, самый скромный результат — одна. На пальце неснимаемое кольцо-печатка, которое идентифицируется однозначно — «глава клана „Молот“ Киллхантер».
Любой дурак сделает однозначный вывод, если при таких показателях в поселении, значит, убивал врагов. А кто враги Надежды, где проживали более или менее адекватные люди? То-то и оно! Имя тоже говорящее. Рейтинг и положение в нем для всех кто там есть — доступен. И где у нас этот тип, убийца охотников или охотник-убийца? В платиновой лиге?
Да, это он, падла, нас пачками выкашивает!
Прикрытие.
Если реальных идеалистов и людей, твердо следующих своим убеждениям, пусть и забавным, я даже где-то жалел, мол, нет мозгов, дали на сдачу, то тех, кто прикрывался высоким — не любил. Жадных ублюдков при власти — ненавидел. И вот он такой «передо мной, как конь перед травой»!
Да, я не тот человек, который отдаст последнюю рубаху, потом сам перейдет в разряд голопузых товарищей. А из тех, которые, делая для себя, не забывают, если в их силах помочь кому-то. Нормальная, человеческая практика.
И нужно предпринимать шаги, чтобы этого товарища пинком под задницу с такого места, да еще и с общественным осуждением. Опасная сука, еще если и в Ежова играть начнет.
И бить надо по самому больному. И как его обезжирить?
Главу я тоже понимал. Он создавал структуру, которая могла действовать максимально разнопланово. И в ее основу ложился древний, как само человечество, принцип — «разделяй и властвуй». Особенно это касалось силовых ведомств, где практически каждый начальник имел амбиции. Баскаков ненавидел Любимого, тот отвечал взаимностью, Осипов также, уверен, не питал приязни к Алексееву, и так далее. Пока они грызлись между собой — все было отлично. При этом сам Добрынин оставался для поселенцев пушистым. А то, что «бояре плохие»? Так, когда они на Руси хорошими были?
Можно сейчас одернуть и поставить на место зарвавшегося мудака, но… Мы же играем дурака, а сами, будем надеяться, что не такие.
С сотрудниками органов я сталкивался с пятнадцати лет, с первой очной ставки. Да, меня «терпила» тогда узнал, да, я был виновен, сказали, что у него хранилась карта клада. Ее я не нашел, больше ничего не взял, но в квартиру залез. Вот только после проведения следственного мероприятия ко мне вопросов не возникло. Не вывез потерпевший и настолько был жалким, что в итоге счет был восемь ноль в мою пользу. Затем опыт общения с этими ведомствами только углублялся. Детектор лжи никогда не проходил, но ушлых оперов, следаков и вот таких товарищей — да, легко, главное, понимать, какую они ждут от тебя реакцию.
План сложился моментально.
Понизив голос до шепота и, воровато обернувшись, сообщил:
— Информация имеется и такая…
Тот подобрался, даже как-то напружинился.
— Говори! — в душе он ликовал — ее отражение глаза.
В них сейчас проецировались картины, как он будет докладывать об успехе операции Добрынину, и зависть других. А еще и строптивого объездил. Чем не пачка достижений?
— Сегодня через три часа, на том же месте, где встретил группу легионеров, назначена встреча с хантерами, которых не устраивает политика Петровича. Говорили, что важная информация имеется, а еще есть, чем отплатить поселку, если обратно примет их Глава. Хотел выдвинуться с напарником, в клане моем парень, — сразу приплел Саню.
— Странно, что на там же месте, где и легионеры…
— Тоже сначала так думал, пока там не очутился. Место хорошее, со всех сторон просматривается, уйти можно разными путями, — поделился соображениями, — Если заранее там не окопаться, то срисуют, в любом случае.
Тот, задумавшись, кивнул.