— Да заткнешься ты уже? — короткая очередь, и Лензи затих.
— Ну здравствуй, герой-любовник. — с меня стянули мешок, и передо мной предстал крупный парень. Его красное лицо растянулось в довольной улыбке.
Интерлюдия 2. Кусочек сыра и оправданная жестокость
— Ах ты, засранец! Не смог от меня по-нормальному избавиться, так решил замочить. И что, все ради квартиры?
— Дед, да ты чего?! — всполошился парень. — Эта заморозка в два раза дороже твоей халупы стоит!
— Вот и хрен тебе! — Дед сложил из пальцев дулю и стал тыкать во своего внука и менеджера.
— Вот же маразматик упертый!
— Позвольте мне, — мягко предложил, менеджер «Новой молодости». — Петр Семенович, меня зовут Алексей, и я пришел предложить вам новую молодость.
— Ага, а я могу предложить тебе свалить от сюда по-быстрому. И этого сопляка с собой забери. — дед угрожающе выпучил глаза. — А еще могу предложить попробовать на зубы мою палку.
Дед трясущимися руками зашарил рядом с креслом, и правда разыскивая свою трость.
— Как я вас понимаю, — продолжил Алексей, на его лице не дрогнул ни мускул. — Вы уже давно поняли, что молодость ушла. Впереди вас ждет только разочарование и уныние. Вам кажется, что все только и ждут, как от вас избавится. Но поверьте, — это далеко не так.
— Ты это на встречах анонимных алкоголиков рассказывай. Вали нахрен, я сказал!
— Ваша жизнь, ваш жизненный опыт, является великой ценностью. — Алексей его будто не слышал, а его выражение лица было неизменным. Все нападки деда отскакивали от него, будто от камня. — У вас уже достаточно опыта, что бы делать по-настоящему достойные дела. Только вот, энергии и сил недостает. Молодость прошла бездарно, забрав с собой все то, чего сейчас так не хватает.
— Слышь, бездарный… Марик, уведи этого психопата. Я его на хрен шлю, а он все не затыкается. Он что робот? Как в рекламе показывают?
— Вы можете сколько угодно отрицать правду, злиться от своего положения. Можете отравлять жизнь любящим вас близким. Но это не сделает вас моложе и не вернет былые годы. Не вернет то, что было растрачено. А мы можем.
— Да что ты знаешь о моей молодости? Я вот что тебе расскажу. Я когда в армии был, мне местный поп посоветовал носить крестик. Только говорит, разверни его надписью «спаси и сохрани», вперед от груди. Что бы значит, Бог от тебя мир огородил. Понял? И с годами ничего не изменилось. Думаешь, если я еле хожу и руки трясутся, то не смогу тебя уделать?
Алексей только снисходительно улыбнулся.
— Марик, внучок, отдам я тебе эту квартиру, и даже на эвтаназию соглашусь. Только подержи этого, я из него хочу дерьмецо напоследок вытрясти.
— Вы сможете снова почувствовать ветер на своей коже, ласковое море, так как это было в двадцать лет. Помните? Как на тех фотографиях. — Алексей указал пальцем на стеллаж. Затем его голос стал тихим и упал почти до шепота. — Петр, вы снова сможете влюбиться. Вы снова будете чувствовать себя живым.
Дед все еще ярился, лицо было оскалено и мозг подбирал очередную едкую фразу, а по его щекам текли слезы.
Когда Петр, под кодовым именем S.Li.Z.Nyk. — 34756/32, выбрался из капсулы, он пятнадцать минут смотрел на свои руки. Молодые руки. На ощупывание лица, тела и проверку своих новых возможностей ушел еще целый час.
Он смеялся как сумасшедший и пританцовывал на месте, под ритм одному ему слышной музыки.
Когда к нему обратился ИИ и назвал его другом, Петр послал его дружить с другими представителями маргинальной молодежи. А затем подумав попросил, к приличным людям больше не приставать.
Не соврал слащавый ублюдок. Молодой. Я снова молодой.
Долг какой-то висит, и пока ничего не понятно, но это такие мелочи. Главное живой.
Он сел на пол и чуть не разревелся как девчонка.
В таком положении его и нашел Лисик, сразу определив на роль «жертвы».
Лисик не был маньяком или насильником, коим его часто считали. Он просто хотел признания. Хоть какого-то.
На Пекле он был уже два с половиной года. Он видел многих зеленых неумех, которые уже через месяц щеголяли высокими уровнями и дорогой амуницией. А он нет.
Порой у него появлялось жгучее желание взять какого-нибудь новичка и сделать с ним что-то плохое. Показать, что он, Лисик, сильнее и значимее. И даже когда этот новичок в будущем добьется высот, и будет смотреть в его сторону с пренебрежением, Лисик будет знать, — когда-то все было совсем наоборот.
Сам Лисик ничего не мог или не хотел. В прошлом он был видео-публицистом. Интересная, но никому даром не нужная специализация.