— И ты вот так запросто будешь жить с человеком к которому ничего не испытываешь, ничего кроме ненависти? Как долго ты вытерпишь Ева? — отчаянно взмолился Эджей, который казалось бы только сейчас осознал, что потерял её навсегда.
— Всё очень сложно, Джей. Обещаю, что себя я не потеряю, хоть я и не всегда сдерживаю свои обещания. Как-то я сказала тебе, что никто и ничто не заставит меня оставить тебя, но жизнь в который раз доказывает, что обстоятельства бывают куда крепче клятв. Прости меня, очень тебя прошу прости, за то, что сейчас разбиваю тебе сердце. …
У неё дрожали губы, дрожали слёзы в глазах, но ни одной слезинки не скатилось вниз. Положив телефон, Ева замерла, глядя в никуда, пытаясь унять поднявшиеся в душе эмоции.
— Держалась достойно. … Значит, ты ненавидишь меня Ева? — прервал тишину Адам.
— Нет, — устало покачала она головой. — Я тебя больше не ненавижу Адам, я не знаю, как назвать то, что я к тебе испытываю. Это какая-то безвыходная необходимость твоего присутствия в моей жизни. Ты абсолютно чужой мне и в тоже время очень близкий человек. В нашем ребёнке смешались мы оба, хотя мы и не испытывали друг к другу никакой симпатии. Но в настоящее время наши отношения такие не однозначные. … Теперь нам придётся научиться уживаться, видеть, слышать, уважать и чувствовать друг друга ради Ника. Когда ты рядом с ним ты совершенно преображаешься, и я вижу в тебе много положительного. А ты во мне? Что видишь ты? Кроме того, что со мной можно заняться любовью? — прямо посмотрела на него Ева.
— Мы поженимся. Тебе будет сложно без твоей работы, поэтому я соглашусь, на то, чтобы ты продолжала работать на Ванду. Но я буду категорически против, чтобы ты общалась с Эджеем. Никаких других мужчин, никаких вылазок к друзьям без моего ведома, и никаких противозачаточных. И ещё, я буду настаивать, чтобы мы спали в одной спальне.
— Но…
— Для меня это так же дико, — Адам прекрасно видел её несогласие, но было похоже, что возмущение с её стороны он терпеть не будет, — Непривычно ложиться с кем-то в кровать на всю ночь, со словами «спокойной ночи», но я хочу узнать, что это такое, — заявил он ей свои условия без всяких экивоков.
— А разве ты сможешь просто спать? Меня … несколько настораживает твоя одержимость сексом. Не лучше ли будет засыпать в разных комнатах, чтобы у каждого из нас было личное пространство и время на отдых?
— Нет. Сегодня обещаю тебя не трогать. Я хочу научиться сдерживаться и контролировать себя. Мне важно усмирить и подчинить это в себе. Завтра мы побеседуем с доктором Розаном. Он консультирует меня уже много лет, его рекомендации и терапия здорово помогают. …Пойдём спать?
Непривычно, скованно, неудобно — первое, что всплыло у Евы в душе, глядя на эту мужскую спальню.
— Такое ощущение, что мы участвуем в каком-то безумном шоу, — протянула она, тяжело вздохнув. — Если бы мои мысли могли выпирать наружу, моя голова тогда выглядела бы как сложно геометрическая фигура. …Слишком холодно и пусто в этой комнате Адам, здесь нет тебя. Шикарно, дорого, но из этой спальни хочется сбежать.
— Хочешь сказать, ты бы её не прорекламировала? — хмыкнул Адам. — Нужно постельное в цветочек?
— Хотя бы. Серебро и синий лёд. Где уют? Это словно стенд, на котором заряжается робот. Я здесь вряд ли засну! — поставила приговор Ева, возмущённо сложив руки на груди.
— Будет тебе чем заняться в ближайшее время. Разрешаю переделать здесь всё. Но у меня в этом доме есть ещё четыре спальни. Как на счёт той, где ты сегодня очнулась? — Адама начинало это веселить.
— Нет, — упрямо мотнула она головой.
— Ладно. Взглянем на остальные?
Это была одна из гостевых спален, последняя, которую Ева ещё не раскритиковала. В ней никто не жил, поэтому там нельзя было почувствовать характер, уловить атмосферу. Она больше напоминала гостиничный номер в очень дорогом отеле.
— Нежно-пастельные тона, белоснежные простыни, мебель из красного дерева, ваза с цветами. Уже что-то. Предыдущая вообще была кошмарно чёрно-белой. А эта … с чистого листа. В такой спальне так и хочется сказать — «начнём всё заново», — резюмировала она, под пристальным взглядом Адама.