«Я рассчитываю на твоё благоразумие Ева. Это мероприятие важно для меня, для нашей семьи. И я действительно очень занят» — не прошло и пары минут, как Ева получила от него ответ. Снова короткий и снова сдержанный, через каждое написанное им слово, Ева чувствовала, что он до сих пор сердится. Поэтому она решила спасать обстановку пока не стало слишком поздно, настраивать против себя Адама было не в её интересах.
«Адам, я понимаю, что нам нужно было вчера поговорить, обсудить то, о чём нас просил доктор, но мы начали немного не так, а закончили ещё хуже. Мне не нравится это дурацкое подавленное состояние. Пока ты совершенно не покрылся льдом и не захлопнулся в своём панцире — мы обязаны это уладить. Что я должна сделать, чтобы ты прекратил дуться?»
После такого её сообщения тут же раздался звонок:
— Вот подумал, — произнёс Адам, своим отработанным резким высокомерным тоном, — Может, мне тебя подключить к громкой связи и ты поможешь мне провести совещание?
— Адам, ты издеваешься?
— Это ты тут похоже издеваешься надо мной! — отрезал он. — Я оставил тебе чёткие указания о том, что нужно делать! Что тебе ещё не ясно?
— Много чего, — от досады Ева чуть не раздавила телефон. — Если я приду ровно в девять, изобразив из себя совершенство, мы возобновим наше перемирие?
— Определенно, если ты конечно перестанешь меня дёргать! — бросил он трубку.
Она не дёргала. Хотя руки чесались и не раз. Сделать ему что-нибудь на зло. Благо улыбчивый непосредственный сынишка умел увлекать своим детским очарованием, и к вечеру Ева постаралась утихомирить свои эмоции.
Правда, платье выбрала наугад, взяла первое из десятка болтавшихся на вешалке. Все они были оплачены Адамом, поэтому по её мнению ему должно было угодить любое. Единственное к чему она подошла серьёзно — подобрала туфли под цвет платья, добавила массивные серьги и капельку любимых духов. Водителя пришлось всё время поторапливать, потому как Ева была уверенна, что принципиальный Адам Пирс будет сверять её появление по своим часам.
Так что в банкетный зал мэрии Ева вошла без двух минут, высматривая его среди присутствующих. Наткнувшись на его холодный взгляд голубого льда совершенно случайно. Коротко кивнув ей издалека, Адам сразу же поднялся на сцену, взяв слово у микрофона. Гости мэрии, пресса, а так же участники благотворительного вечера все обратились в сплошное внимание. Еве оставалось только наблюдать в каком немыслимом напряжении он умеет держать людей.
— Как один из кандидатов на пост главы города, я хочу пожертвовать солидную сумму в фонд «Илайя». Семьи, чья медицинская страховка не может покрыть лечение детей, могут обратиться в этот фонд и получить надлежащую помощь. Но я собираюсь внести эти деньги нетривиальным способом, а в своём стиле. За меня это сделают владельцы самых популярных печатных изданий в Бостоне! — вызывающе заявил Адам, нагнетая интригу. — Да-да господа, вы будете умолять меня взять ваш чек. Обо мне в последнее время ходят самые разнообразные слухи, один нелепее другого. Кто-то сравнивает меня с беспощадной акулой, кто-то шутит, что я испытательный образец биороботов — максимум интеллекта минимум чувств. И буквально все, кому приходится сталкиваться со мной — ломают себе голову, что за человек Адам Пирс. Думаю, пришло время развенчать эти абсурдные предположения, с кем спит богатейший человек Бостона, и спит ли он с кем-то вообще. Хочу предложить издательствам выкупить у меня право первыми напечатать фото из моего личного архива. Фото самых близких людей Адама Пирса, фото моей жены и ребёнка. …Вижу, я вас шокировал, — надменно усмехнувшись, Адам обвёл обескураженных присутствующих своим пронизывающим взглядом.
Общество действительно было, мягко говоря, удивленно, потому что а) Адам Пирс никогда не был замечен в романтических связях; б) ему мало кто приписывал человеческие качества.
Повернувшись к широкому экрану у него за спиной, Адам щёлкнул пультом — и на кране появилась широко улыбающаяся физиономия Ника, забравшегося на плечи к отцу.
— Это мой сын, ему четыре года, — пояснил Адам. — Всего дюжина фото. Итак, устроим аукцион. Вам ведь интересно узнать, с кем я воспитываю своего наследника? Начальная ставка сто тысяч!
Ева находила это странным, но владельцы журналов принялись наперебой взвинчивать цену. 130 тысяч, 160, 200. И чтобы подзадорить ажиотаж Адам вывел на экран ещё одно фото — Ева очень хорошо помнила момент, когда оно было сделано. На нём Адам закинул её себе на плечо, шуточно шлёпая по мягкому месту, поэтому её лица не видно, только болтающиеся ноги и задница. Зато Адам на нём смеётся, и такого Адама публика видела впервые.