Катя хотела поцеловать Виктора. Он отстранился и выбежал из «крейсера».
Вой сирены расшевелил предутренний городок. Из кирпичных ДОСов, «крейсера», из казармы шли, бежали деловитые, приподнято-взволнованные люди. Некоторые на ходу перебрасывались словами, прикрывая беспокойство шуткой.
У казармы Виктор догнал Прова Васильевича Судейкина. Подумал: смотри, старина поднялся раньше меня. Ремень стягивал в рюмочку поджарую фигуру техника, складки гимнастерки ловко собраны. В руке — старенький «тревожный» чемоданчик.
Остановившись, переведя дыхание, он сообщил Виктору:
— Полный припас, командир, — похлопал по чемоданчику, — даже сто грамм есть. Выпьем по случаю твоего удачного перехвата.
Ну, это лишку. Какой там перехват, когда его, Додонова, и в воздух никто не выпустит, пошлют, как прошлый раз, коров гонять с летного поля.
На аэродром летчики ехали в автобусе. Надо было спешить. Виктору не хватило места, и он стоял около водителя, у самых дверей. И тут опять испытал чувство отчужденности: ему-то не летать…
Краем уха Виктор уловил новость:
— Генерал прилетел. Будет дело.
Ясно о ком шла речь. О том знаменитом летчике, который в войну служил вместе с Николаевым в Заполярье.
Авиаторы знали о его необыкновенных способностях. Солидный, с летной точки зрения, возраст не мешал ему до сих пор с блеском пилотировать современные истребители.
Часто в ожидании полетов летчики рассказывали о нем любопытные истории.
Неожиданно свалившись с неба, он приходил на командный пункт полка и ставил командиру задачу.
Делал он это так. Снимал с руки часы. Отличные часы — с секундомером, указателем дат и другими штучками. Клал их на планшет. Говорил:
— Я играю за «противника». Кто меня не допустит к охраняемому объекту, перехватит, тот получит эти часы. Ухожу в воздух, как только заправят мой самолет.
И начинался рыцарский турнир. Он велся на широком просторе, в стратосфере и над землей, в ясном небе и в облаках.
За локаторами сидели лучшие операторы, на командном пункте, у индикаторов кругового обзора и планшетов занимали места самые опытные штурманы наведения, руководил полетами сам командир полка. Истребитель генерала взмывал в небо и сразу же оказывался в цепких щупальцах локаторов. Они стремились не вы пустить его ни на секунду. И все же он исчезал, как бы растворяясь в воздухе. Его находили и снова вели.
Перехватчик гнался за ним на форсированном режиме. Казалось, что вот-вот состоится наведение, и летчик, оперируя своим бортовым локационным прицелом, рванется в атаку и прострочит фотопулеметом генеральский истребитель. Но тот снова исчезал. Его маневр был неожиданным и изобретательным, он быстро терял высоту или набирал ее, отрываясь от прилипчивых локаторов. Иногда он с веселой издевкой бросал с неба:
— Я в таком-то квадрате.
Штурман наведения краснел так, что это можно было заметить даже в темноте, окружающей экран.
И снова начиналось наведение, и снова перехватчик мчался вдогон… Перехватить генерала удавалось немногим.
«Да, сегодня дело будет, — подумал Додонов, выходя из автобуса у шахматного домика. — Будет дело…
Впрочем, он-то тут десятая спица в колесе…»
В бодрящей прохладе утра летчики поеживались и поглядывали на старт, где уже стоял нетерпеливо ревущий истребитель. Клочья тумана обволакивали его. Истребитель покатился по полосе, мягко, быстро отделился от бетонки, круто набрал высоту: командир полка пошел на разведку погоды.
— Товарищи офицеры! — предупреждающе крикнул кто-то.
— Генерал, генерал, — послышалось вокруг.
С рулежной дорожки свернул «газик». Все подтянулись. Виктор провел руками по куртке и поправил фуражку. Но из машины вышел не генерал, а несколько штабных офицеров, и в их числе майор Девятов. Свежий, отлично выбритый, с запахом «Шипра», он подошел к летчикам.
— Здравствуйте, товарищи, — сказал, улыбаясь сочными губами. Поздоровался с каждым, протянув расслабленную мягкую руку. И так же, как и всем, улыбнулся Виктору. Тот подумал, что майор совершенно забыл об их позавчерашнем разговоре или попросту не узнал его.
— Товарищи офицеры!
Из шахматного домика вышел генерал. Оказывается, он был совсем рядом.
Константин Кульчинский проснулся задолго до сигнала тревоги от какого-то неожиданного толчка в сердце. Приподнялся на кровати. Огляделся, Брезжил рассвет. В чуть просветленном квадрате окна виднелся клочок мглистого неба.