На следующее утро заведующий автотранспортным отделом завода признался, что никто кругом и представления не имеет, где надо искать д. Перехваткино. «Я, кроме шофера, дам сопровождающего. Поедете до Балахны. Там узнают». Поехали! Сопровождающий был очень вежливый человек, обращался ко мне с изысканной услужливостью, но чувствовалось, что считает меня не совсем нормальным представителем человеческого рода.
В Балахне, шофер и сопровождающий разошлись по городу. Вернулись через полчаса с довольным выражением лиц. Нашли знатока! Дальше едем на север, вдали виднеется железобетонная плотина Городецкого водохранилища. Поднимаемся на верхний бьеф и едем дальше вдоль берега водохранилища.
Вдруг передо мной поднимается колокольня собора совсем не деревенских размеров. Мозги мои мигом перерабатывают картину, и я кричу: «Стой! Это Вершилово!» На самом деле, Вершилово тогда лежало далеко от Волги, а теперь – на берегу Городецкого моря.
Остановились у собора, который в 1946 году служил зернохранилищем. Портал открыт, заходим. Стены и потолок сплошь черные от сажи. «Туристы здесь ночевали, костер зажгли, все воспламеняющиеся материалы сгорели, но несущая конструкция крыши осталась без повреждений. Теперь в соборе размещена столярная мастерская колхоза. Представитель духовенства исследовал состояние здания, но ничего конкретного к вопросу восстановления не высказал. Дорого будет!»
Село Вершилово за 40 с чем-то лет ни в чем не изменилось. Те же избы, те же грунтовые «улицы», тот же облик бедноты. Но, как ни странно, начинаю чувствовать себя «дома»!
Отправляемся дальше по проселочной дороге в д. Трофимово, по той дороге, где ночью с мешком краденого картофеля на спине наткнулись на сторожа. Оживляются в памяти детали этого происшествия. Как же я отважился матом со сторожем говорить? Как он не заметил, что мы военнопленные? Или, быть может, даже не захотел заметить?
В д. Трофимово в свое время было конное хозяйство колхоза. В конюшне тогда стояли три пары полумертвых от голода кляч. На том месте теперь находится МТС, но изменение небольшое. Взамен неработоспособных от голода кляч теперь там стоит добрая дюжина тракторов всевозможных возрастов и размеров, которые по виду служат только для добывания запчастей. В мастерской два трактора, на которых группа мужчин выполняет какие-то ремонтные работы.
Здороваемся с ними, спрашиваем, знакома ли им семья Телегиных. Оказывается, знакома. В Перехваткино живет младший сын Николая Павловича – Павел Николаевич. Дом его – единственный в Перехваткино вновь построенный и к тому же каменный дом. Он, кажется, должен быть дома. Поехали. Проселочная дорога от Трофимово в Перехваткино сначала поднимается на невысокий холм, где в свое время стоял сарай, в котором лен чесали. На месте сарая теперь вновь построенная овчарня.
И вдруг перед моими глазами развивается происшествие, словами описать которое беспредельно трудно. За все эти годы после ухода из Перехваткино я сохранил в памяти ту милую картину, которая открывается заезжему при приближении к деревне с холмика на полпути от Трофимово. Стоило мне закрыть глаза, направить мысли в данное направление, и в любое время видел мнимый пейзаж русской деревни, утопающей в зелени, с темной полосой леса на заднем плане. А что со мной делается теперь? Закрываю глаза, открываю их, и, какое чудо, естественная картина ничем не отличается от зафиксированной в памяти. Это «мое» Перехваткино, та же деревня, что была 40 лет тому назад. Ничего, кажется, за этот срок не изменилось, но есть какой-то оптически незначительный дефект, природа которого объяснилась позже.
Остановились у домика П. Н. Телегина, застали мы его дома. Знакомимся, он ошеломлен от удивления. Спрашивает, что гонит человека из далекой Германии сюда, в русское захолустье повидаться с деревней Перехваткино. П. Н. Телегин приблизительно сорокового года. Он тускло помнит немца, который разговаривал по-русски и с которым папа часто ходил в лес. «Вот, – говорит, – проверим вашу память. Покажите мне избу отца!»
Пошли вместе – процессией: впереди Павел Николаевич и я, позади шофер, сопровождающий и Анатолий. И, не пройдя 100 шагов, пальцем указываю на изящную избу, окрашенную в синий цвет с белыми украшениями. И не ошибся, несмотря на то, что изба Телегиных раньше была окрашена в темно-бурый цвет.
На противоположной стороне деревенской улицы мне бросается в глаза та изба, в которой мы жили в период пребывания в Перехваткино. Какая встреча! Возвращаюсь мыслями в тот период молодости, когда как пленник здесь наслаждался счастьем максимальной свободы. Как я возлюбил эту деревню! Как сокровище сохраняю память об этом красивом и милом местечке.