— Тсс… тихо… тебе не будет больно, я обещаю… — прошептал он, обращаясь к очередной жертве, и отправил её на казнь. Он часто себя ловил на этом прежде — на том, что лепечет слова бессмысленной сладкой лжи жертвам, которые, скорее всего, даже не могут понять, о чём он говорит. Он себе говорил, что пора взрослеть. Только крайне мягкосердечный и тупоголовый человек мог позволить себе жалость и раскаяние, убивая столько животных. За все миллиарды лет существования жизни в её бесконечных итерациях на этой планете разве родился хищник, пытавшийся облегчить участь добычи? Разве естественная смерть могла наступить столь быстро и безболезненно, как смерть от рук Дэна Брукса во имя высшего блага? Жизнь может существовать только за счёт другой жизни. Биология — это и есть попытка понять принципы жизни. И он стал создателем, автором основных положений и единственным активно работающим участником нового направления в биологии, а именно — попытки помочь всем популяциям, пробоотбор из которых он осуществлял. Смерти эти были так близки к альтруистическим поступкам, как только это мыслимо во вселенной Дарвина.
И теперь, сказала ему маленькая подпрограмма, всегда активировавшаяся в таких ситуациях, дерьмо подступает тебе к горлу. Ты борешься в действительности не за то, чтобы написать ещё несколько статей, пока источники финансирования твоих грантов окончательно не пересохли. Даже если ты зафиксируешь каждое изменение в геноме каждого вида за последнюю сотню лет, даже если ты закартируешь их с точностью до молекулы, ты всё равно ничего не добьёшься. Потому что твой единственный враг — реальность. А в реальности всем похуй.
Этот тонкий голосок был его обычным спутником все эти годы. Он пытался его игнорировать. Как бы ни было, отвечал он обыкновенно, мы все чертовски биологичны. И хотя груз его личной вины и был сравнительно лёгок, он тем не менее не мог заставить себя этого стыдиться.
Когда он вернулся в лагерь, пойманное им существо уже утратило всякое сходство со змеёй. Он разместил безжизненные дряблые останки в древнем разделочном лотке. Четыре секунды упражнений с ножницами ушли у него, чтобы рассечь существо от глотки до анального отверстия, ещё через двадцать — пищеварительный тракт и дыхательная система уже плавали в отдельных кюветах, прикрытых часовыми стёклышками. Три десятилетия такой работы научили его, что в кишках обычно всего вероятнее обнаружить паразита; он положил срез кишечника в анализатор и приступил было к работе.
И тут вдалеке что-то бухнуло и взорвалось.
Во всяком случае, звук ему напомнил именно взрыв. Что-то мягко хлопнуло на довольно приличном расстоянии. Брукс вылез из-за стола и оглядел участок пустыни, ограниченный веретенообразными корявыми стволами на горизонте.
Ничего. Ничего.
Ровным счётом нич…
Погодите-ка.
Монастырь.
Он сорвал бинокль с руля мотоцикла, где тот висел, и посмотрел вдаль. Первым ему попался на глаза искусственный вихрь…
… который выглядел достаточно мощным для столь позднего часа…
…но чуть справа, прямо над монастырём, роилась коричнево-дымчатая тучка, постепенно отползавшая в сторону и растворявшаяся в неверном тускнеющем свете.
Но здание казалось невредимым. По крайней мере, все части фасада были целы, насколько он мог видеть.
Чем они там занимаются?
Официально — физикой высоких энергий. Но всё это должно было быть чистой теорией; насколько Бруксу было известно, Орден Двукамерников не занимается экспериментами.
Глоссолалия. Вот чем они там заняты, надо полагать. Они там впадают в экстаз, катаются по полу, дрыгают ногами и чревовещают, пока аколиты делают торопливые заметки — и каким-то образом всё это выливается в пересмотр теории бран[5]. Для Брукса всё это было полнейшей чухнёй.
Но с Нобелевским комитетом всё ещё мало кто берётся спорить.
Может, у них там что-то вроде ускорителя заряженных частиц. Они, должно быть, что-то с ним вытворяют, что потребовало колоссальных энергетических затрат; никто не станет использовать промышленный ветрогенератор модели Ф-4 на кухне.
Сзади что-то звякнуло, как если бы кто-то передвинул его инструменты. Брукс резко обернулся и увидел, что его анатомические ножницы валяются на полу, а выпотрошенный уж пялится на него из разделочного лотка, высовывая и снова пряча раздвоенный язычок.
Это нервные рефлексы, примирительно сказал себе Брукс. Вон там лежит извлечённый из тела змеи позвоночник, а большая часть кишок уже давно в морозилке.
5
В физике элементарных частиц — одна из теорий объединения фундаментальных взаимодействий, основанная на рассмотрении многомерной мембраны (браны) как элементарного физического объекта.